Все, кого я знала, были мертвы. Даже Владыка - мой любимый… и ненавистный муж. И его амбициозная любовница. И твари-жрецы… А может даже и их фальшивый божок?
Какая насмешка!
Мои одеяния давно пришли в негодность, и я сменила их на одежду Вилли. Он был более щуплым, чем Грег, но обувь мужчины мне не подошла, так что я осталась босой. Увидь меня сейчас кто - и наверняка счел бы той ещё убогой оборванкой: спутанные седые волосы, обезображенное ритуальными шрамами лицо, черные до локтя руки, одежда с чужого плеча… Но всё это неважно, ведь теперь я свободна!
Предана собственным супругом, похищена его любовницей, жестоко замучена жрецами-культистами…
Но не мертва. Нет.
Подкинула в руке сгусток мертвого пламени и без лишних эмоций уничтожила все улики, которые могли указать на меня. Иссохшие тела, лишняя одежда, проклятые украшения-артефакты, саму гробницу – я не оставила за собой ничего, хотя это и отняло силы.
Но я усвоила урок. И больше не повторю ошибок прошлого.
Спустя всего полчаса я вышла к лагерю авантюристов, который был разбит на склоне горы. Больше не имея глаз, тем не менее я довольно сносно ориентировалась в пространстве, тратя крупицы магии на эхолокацию, как какая-нибудь летучая мышь. Всё лучше, чем совсем ничего, благо личная память осталась при мне, как и искра, и магом я быть не перестала.
Да, уже совсем не то могущество, что прежде, но уже и не пленница каменного мешка. Проклятая. Ослепшая. Преданная.
Но живая вопреки всему!
А остальное… решаемо. Всё решаемо.
Ещё сутки я провела в лагере. Вспомнила молодость и уроки наставника, сварив весьма недурную кашу из крупы и вяленого мяса. Искупалась в ледяном ручье, практически не чувствуя холода. Тщательно изучила свою добычу: продукты, одежду, карту и прочее. Определилась с дальнейшими планами. Порвала одну из запасных рубах на лоскуты и самый длинный повязала на глаза, скрывая уродство, а другими обмотала ступни и ладони. Собрала всё самое полезное в одну дорожную сумку, а остальное безжалостно спалила в мертвом пламени.
И следующим прекрасным утром отправилась в сторону ближайшего города, который располагался в трёх днях пути на запад.
Мой план не отличался гениальностью и сложностью.
Мне больше некому мстить – все мертвы и так. Мне нечего наследовать – моего государства больше не существует. У меня не осталось незавершенных дел, они больше не актуальны. Моя боль и ярость не пережили столетий одиночества, поэтому я не ощущала даже раздражения за свой внешний вид, принимая происходящее, как данность.