Приблизитель делал звуки зыбкими, глуховатыми, но всё было слышно.
Меня зовут Аката, с улыбкой ответила монахиня. И я пришла из монастыря. Если вы не уйдёте, мне придётся победить вас всех.
Стреляйте, махнул рукой хорнаварец. Пусть враги видят, что мы не терпим шуток.
Ядоплюи солдат издали сиплые звуки, но женщина даже не перестала улыбаться. Маленькие стрелки долетели до неё, а потом развернулись и прыснули в разные стороны. Боралан Крыло увидел, как несколько человек упало.
Если хотите, можете уйти, предложила Аката. Даю времени до заката, чтобы свернуть ваши лагеря и отправиться в путь.
Убить, скомандовал военачальник и на всякий случай прикрылся щитом. А затем сжечь город. Хватит церемониться.
Воины не стали повторять ошибку и совершили другую: бросились на женщину уже с ножами, а не с ядоплюями. Она удивила: не стала ни уклоняться, ни убегать, ни даже исчезать, а просто сложила ладони у груди, разведя в стороны острые локти, и закрыла глаза. Вокруг Неды из монастыря Многоногой Птицы взвился песок.
Тут куб приблизителя в руках Боралана Крыла сильно нагрелся, а шар выскочил вон и разлетелся в воздухе на мельчайшие осколки. Люди едва успели позакрывать глаза, а сам военачальник ощутил боль в обожжённых ладонях и посечённом мелкими стёклами лице. Запоздало зажмурился, а когда открыл глаза, вокруг была тишина.
Главный лагерь врага стоял разрушенный. Молча выбирались из-под песчаных завалов верблюды, выколупывались люди голые, беспомощные. Они трясли головами, отплевывались от песка, некоторые сразу падали лицом вниз. Крыло приказал гонцам сбегать на южную и западную стены и посмотреть, как обстоит дело в остальных расположениях врага, но сколько мог охватить взгляд всюду была та же картина. Палатки сдуло, штандарты поломало, оружие и одежда воинов исчезли. Судя по растерянным вскрикам, доносившимся с хорнаварской стороны, куда-то подевалось и всё командование.
Первые гонцы уже прибежали с новостями: несколько отрядов противника всё же остались при одежде и оружии, но у них пропали все командиры, ни одного офицера не осталось, и поэтому большинство солдат были готовы сдаться без боя. Осаждённые воины и мирное население ждало лишь приказа командующего.
После осады, после того, как хорнаварцы обошлись с пленными, после всего Боралану страшно хотелось напустить на врагов остатки войска и всё ополчение, скомандовав: Пленных не брать! Но он лишь приказал скрутить всех, пока голые.