— Получилось. Неужели получилось?
Она боялась поверить в первую в жизни удачу, страшилась того, что услышанное может оказаться плодом ее воображения. Прислушалась. Неподалеку раздался смешок. Только тогда она наконец—то открыла глаза, посмотрела на пентаграмму: в центре ее стоял демон и плотоядно облизал губы длинным языком, похабно глядя на магичку. Одежды на демоне было мало, можно сказать, тот скорее был раздет, чем одет. Ламаира покраснела и отвела взгляд, но любопытство взяло верх (а как же, демонов вживую она еще не видела никогда), и все же слегка скосила глаза в сторону вызванного, подмечая неплохую фигуру и длинный хвост, который, казалось бы, жил своей жизнью, скользя по телу темного, похабно его поглаживая.
— Я не тебя вызывала, — выпалила зло Ламаира, успев сообразить, какое «сокровище» перед ней предстало. Надо же, даже в этом не повезло.
— Ну, детка, твоя пентаграмма такая… хм—м… — демон осмотрелся, — Кривая и… скажи спасибо, что хоть я пришел.
— Спасибо, — с сарказмом отозвалась магичка. В какой—то момент возникло желание еще и язык показать, но она поостереглась. Неизвестно, что этот индивидуум мог себе навоображать.
Ламаира вздохнула. Демон улыбнулся во все клыки, а потом зазывно подмигнул, еще и медленно обернулся вокруг своей оси, демонстрируя себя во всей красе. Девушка вздрогнула, забыв, что вроде как не смотрела на гостя. Хотя взгляд то и дело против воли скользил по красивой фигуре парня.
— Ты что за демон? — продолжая как бы не смотреть, спросила она. Хотя ответ и сама предполагала, но решила удостовериться.
— Я, малышка, демон похоти и страсти — Сирнаннос (рогатый), принесу жаркие ночи в твою жизнь, — соблазнительно зашептал юноша, сверкнув красными глазами и подавшись вперед.
Ламаира застонала, шарахнулась в сторону, едва не упав, и опять закрыла глаза. Что—то в этом индивидууме не давало ей покоя. Но, будучи совершенно не осведомленной о иерархии рогатых, не могла сообразить, что именно ее смущает. Сейчас она считала себя исключительно лузерем. Ведь даже здесь ей не повезло. Глаза стало жечь от непролитых слез и жалости к себе. Она стиснула зубы и сжала кулаки, чтобы не разрыдаться.
— Нафига ты мне? Нафига? Что я с тобой делать буду?
Мысль о возвращении вызванного обратно, даже в голову ей не пришла.