— Вот завтра и поменяемся... Кстати, надо родителям позвонить. Мы же обещали.
— Да помню я, — поморщилась Каси.
И немудрено — она же их надежд не оправдывает. Папа у нас знаменитый кардиолог, и то, что Кассиопея не лучшим образом сдала экзамены, его явно не обрадует. Будет ворчать насчёт семейной репутации. Он и так не был доволен, что мы выбрали несерьёзную, на его взгляд, специальность врача общей практики. Таких, как мы, выпускаются десятки, и достичь профессиональных высот, чтобы имя прогремело на весь мир, — нереально.
Только как бы сестре ни хотелось уклониться от разговора, а выходить на связь с семьёй пришлось. Само собой, ни о каких планах подмены никто из нас не обмолвился. Зато пришлось выслушивать нравоучения, без которых ни один сеанс связи не обходится.
— Вы, конечно, девочки у меня совсем взрослые, но я очень сомневаюсь в вашем благоразумии, — серьёзно, пронизывающим взглядом смотрел на нас с экрана папа. Худощавый, остроносый с седыми висками, хотя волосы ещё сохранили насыщенный каштановый цвет. — Это на Земле вы скромные и сдержанные, потому что находитесь у меня на виду. Улетите и голову потеряете от новых возможностей. Опозорите семью, и нашу фамилию кто вас потом замуж возьмёт? Если меня подведёте, то я вас на порог не пущу! И на моё покровительство при трудоустройстве не рассчитывайте.
— Да что ж ты их пугаешь? — утихомирила его мама, появившаяся на экране. Темноволосая, фигуристая, с миловидными чертами лица — наша с сестрой копия, только постарше. — Неужели забыл, что дети всё делают наоборот? Чем больше запрещаешь, тем больше им хочется запрет нарушить.
— Они уже не дети! — сердито возразил папа и вздохнул. — А жаль.
— Не волнуйтесь, — поспешила я сгладить конфликт, пока Каси не ляпнула какую-нибудь глупость. — Мы будем по возможности писать, сообщать новости. Всё будет хорошо.
— Жаль, что вы разделяетесь, — посетовала мама. — Вместе вам было бы проще. И торопливо, пока папа в очередной раз не высказался о посредственной учёбе Кассиопеи, которая сама себя лишила шанса работать на станции, попрощалась: — Всё, отдыхайте, собирайтесь, не будем вам мешать.
ГЛАВА 1. Зима не лето, в шубу одета
Прозвенел будильник, и дрёма, в которую я то погружалась, то снова выплывала, боясь проспать, слетела мгновенно. Подскочив на кровати и хлопнув в ладоши, чтобы включить свет, метнулась в душевую, потом к шкафу, где одиноко висел на вешалке дорожный брючный костюм, а под ним стояла собранная с вечера сумка. Было непривычно не видеть вещей сестры и смотреть на пустую кровать напротив моей, со снятым постельным бельём. Кассиопея ещё вчера уехала в космопорт — её рейс на станцию был ночным. И я старательно подавляла чувство неправильности, словно допустила непоправимую ошибку, словно я действительно опоздала на корабль и теперь ничего не поделаешь.