Я уставилась на Ритку, которой Васька был «ну, совсем не нужен». Ну и лиса.
Рогулова пролезла назад по следам к своему «профессору», чмокнула его в щёку и направилась с ним к крыльцу. Мне ничего не оставалась, как пойти за ними. И здесь до меня дошло, что у меня сапог только на одной ноге. Валенок остался валяться где-то возле забора.
— А вы чего, босиком? — вытаращился на свою половину Васька. — Совсем бабы ума лишились. Вы сколько выпили? Жесть. Вы же простудитесь!
****
— Идите уже, грейтесь, — зашёл в дом Васька. — Банька знатная истопилась.
— Не зря нас сегодня туда посылали, — подмигнула мне Ритка.
— Хоть что-то сбудется, — кивнула я, наблюдая за раскрасневшейся подругой.
Похоже, после мандариновой Васька принял образ героя любовника. У меня после выпитых настоек ноги не слушались, однако голова была ясная. Ну, почти. Меня наполняла какая-то лёгкость, словно в ожидании чего-то хорошего. Казалось, через полчаса откроется дверь, на пороге появится Влад и произнесёт весёлым голосом: ну куда ты, Инка, запропастилась?
Поднявшись с дивана, я переждала лёгкое головокружение и отправилась следом за выскользнувшей в дверь Риткой. Накинув на себя поданное Васькой заношенное пальто, сунула ноги в растоптанные старые сапоги и побежала до бани.
— Заходи скорей, а то холод напустишь! — скомандовала Рогулова, уже успевшая раздеться в предбаннике и накинуть на себя халат. — Сейчас напаримся и ещё немного расслабимся.
— Я, кажись, уже того: нарасслаблялась, — покачала я головой. — Сейчас искупаюсь и спать.
— Слабачка! — обозвалась Ритка. — Сейчас попаримся, потом выбежим, в снегу поваляемся, и снова париться.
— Я сдохну, — сразу предупредила я о пределе своих возможностей.
— Глупости! Знаешь, потом будешь как заново рождённая.
Подруга, не слушая мой скулёж, затащила меня в парную.
— Давай я тебя веником отхожу, — предложила она, замачивая орудие пыток в горячей воде.
— Не надо меня отхаживать! — воспротивилась я, уже имевшая удовольствие попадать в её руки. — Можно, я просто на лавочке посижу?
— Ну, посиди, — милостиво разрешила Ритка и принялась хлестать себя веником и поддавать пар.
А мне что-то стало совсем нехорошо. Баня стала раскачиваться. Я уже захотела встать и выйти, но ноги внезапно сделались ватными, и последнее, что я увидела, было какое-то посеревшее лицо моей подруги.