Лисицкая выдаёт скептическое выражение.
— Что-то же вообще вы умеете? Помимо манипуляций?
Она пожимает плечами и лезет в сумку за своим телефоном.
Через двадцать минут бесплодных попыток мы доходим до заданий из школьной математики, которые — аллилуйя! — она решает. Теперь я знаю, отчего отталкиваться, и начинаю рассказывать.
Она слушает. Кивает. Сбрасываю ей на мессенджер задачи. Лисицкая пыхтит, грызёт ручку, к чёртовой матери вновь и вновь заставляя член ворочаться в поисках удобного положения.
— Я не понимаю! — выдаёт она, поднимая на меня растерянный взгляд. — Помогите, пожалуйста.
Глава 6. Глеб
Обхожу парту и склоняюсь к ней. Распущенные волосы пахнут чем-то очень дорогим и умопомрачительным. Беру себя в руки и погружаюсь в её записи. Указываю на ошибки. Она не понимает, поворачивается ко мне, и наши лица оказываются в непристойной близости, а её намалеванные красным губы приоткрыты и влажны. Я залипаю на них взглядом, как муха на клейкую ленту, но всё же говорю о формулах твёрдо и уверенно.
Она кивает, но в глазах читается пустота. Мысли, которые я героически пытаюсь до неё донести, теряются на полпути и даже не долетают до одного уха, чтобы вылететь в другое. Я ловлю взглядом её поднимающуюся от тяжёлого дыхания грудь и даже слышу его, хотя она старается выдыхать бесшумно. Но именно эти задержки в дыхании её и выдают, подстёгивая обострённое либидо похлеще хвалёной виагры.
Хотя виагру я пока не пробовал. Но вроде как рекламодатели обещают.
— Кристина, вы вообще слышите, что я вам говорю?
Она мотает головой. Потом, опомнившись, кивает.
Я повторяю снова.
Она смотрит мне в рот. Но членом чувствую: вовсе не в привычном значении этого слова. Взгляд затуманенный, чёртовы зрачки во весь глаз.
Как, как можно работать в таких условиях, объясните мне?! Сегодня же позвоню её папаше и пошлю к чёртовой матери это репетиторство. Пусть он там хоть перероет всё своими наведёнными проверками! У меня же сейчас всё взорвётся в штанах к едреней фене!
Выпрямляюсь, шумно выпуская воздух из лёгких, пытаюсь успокоиться и не наорать.
— Глеб Евгеньевич, — обращается она ко мне, — а у вас член стоит!
Я пытаюсь удержать лицо, и, кажется, мне это удаётся.
— Лисицкая, — одёргиваю полу пиджака и застёгиваю его на пуговицы, — вы бы поменьше членами интересовались и побольше головой работали!