— Вы обязаны посещать все мои занятия. Пропуски, опоздания и двойки должны быть отработаны. Всё, что вы не успели сдать в течение семестра, уходит на экзамен, поэтому советую не затягивать. Сейчас я буду вас называть по фамилии, вы поднимаетесь и говорите «я». Всем понятно?
— Да! — хором отвечают эти дебилы, будто вопрос не риторический.
Колесов идёт по алфавитному списку, и мои однокурсники подскакивают навытяжку, будто новобранцы перед генералом.
— Лисицкая Кристина! — доходит очередь до меня.
— Ну я, — лениво выползаю из-за парты.
— Жевательную резинку изо рта уберите, когда с преподавателем разговариваете. — Его губы недовольно кривятся.
— А то что? — презрительно хмыкаю.
— А то выглядите, как особа пониженной социальной ответственности, которая страдает умственной недостаточностью, — без капли юмора в голосе отвечает этот козёл.
Группа дружно ржёт. Прихлебалы гонимые!
Вынимаю жвачку.
— В карман, пожалуйста. Или в волосы. Куда угодно, только не под парту, — комментирует он мои действия. — Лосев Валерий!
Лосик сусликом подскакивает с первой парты. Он — убеждённый зубрилка и всегда пресмыкается перед преподами.
Закончив перекличку, Колесов начинает лекцию. А я смотрю на него и думаю, что он не из тех, кому дают или не дают. Он из тех, кто берёт. И такому не отказывают.
Мысль зацепилась за край мозга и благополучно рассосалась, как и любая другая в моём мозгу. В конце концов, какое мне дело до его сексуальных игрищ? Меня занимали другие. Как быстро он сломается и станет рисовать мне пятёрки, как все остальные? Сколько продержится в своей принципиальности против декана и ректората? Неделю? Месяц?
Принимаю ставки!
Лекцию я просидела, наблюдая за его повадками. Завершив перекличку, он подошёл к кафедре и начал вещать. Без бумажки, что говорило в его пользу. Приводил какие-то примеры, довольно живые и актуальные. Похоже, сам в теме бизнеса. Значит, не книжный червь. Впрочем, по Колесову и так было видно, что он из отряда плотоядных и далеко не мягкотелых.
Потом лектор подошёл к доске. Но перед тем аккуратно снял пиджак и повесил на стул. Расстегнул манжеты рубашки. Причём этот жест так шарахнул по моей нижней чакре, что стриптизёры бы удавились за эффект. Затем подтянул рукава, обнажая тугие жгуты мышц предплечий. В таком виде препод неожиданно выглядел гораздо естественней, как хищник в родной среде обитания. И даже руки его смотрелись не длинными, а брутальными. Мелок казался в его пальцах невесомым стилусом.