- Гляди, как он напугался! – фыркнул Руся.
- Для неверящего он прям в ужасе, - согласился Индеец Джо. – Ты можешь представить его женатым?
- Для представления есть множество более интересных вещей. Ром, как думаешь, на посту все нормально?
- Раз не звонят, значит нормально, - небрежно ответил Ромка, и Генриетта, которую Манул поспешно снова схватил под руку, с любопытством спросила:
- Ромочка, но кого же вы там оставили, если вы все здесь?
- Котов оставили. Ну и еще немножко людей.
- Людей?
- Практически да.
***
- Ну что?!
- Ничего! – Сазон, сидевший за столом Летчика, сердито повернулся. – Михаил Александрович, перестаньте каждые пять минут спрашивать! Если что-то пришлют, я сразу вас позову!
- А ты правильно смотришь? – недоверчиво спросил Дягин, развалившийся в Ромкином кресле.
- Как тут можно смотреть неправильно? – иронично отозвался молодой баламут. – Да успокойтесь вы уже! Даня все мне объяснил. Между прочим, он сказал, что очень часто весь день вообще никаких запросов и ориентировок не присылают. Скорее всего, сегодня вообще ничего и не произойдет.
- Очень на это надеюсь, - проворчал внешник. – И не вздумай там читать секретные документы! Я за тобой слежу! Я за всеми вами слежу! Не забывайте, что я тут главный!
- Забудешь об этом! За последний час вы сказали об этом раз восемьдесят! Знаете, Михаил Александрович, без бороды вы стали еще более странный.
- Разговорчики, Сазонов! – рыкнул внешник. Сазон, закатив глаза, уткнулся в ноутбук, а Дягин осторожно оглядел сегодняшний коллектив поста, представленный, помимо шести котов, Сазоном, Татьяной Алексеевной, занятой тщательной протиркой постового телефона, почтальоншей Кирой Казимировной, проворно сплетавшей крючком белую нить в умопомрачительной красоты и сложности ажурную салфетку, воплеником-поваром Миланы Аркадием Санычем, смотревшим какой-то фильм по компьютеру Бедуина, и огромным баламутом из долины Всеволодом, который, сидя рядом с поваром, одним глазом смотрел в монитор, а другим – на какие-то эскизы, которые держал в руках. Также здесь присутствовал Семафорыч, который мирно дремал в кресле под кондиционером, распахнув рот. Хмыкнув, Дягин извлек новое письмо из пачки «рукописного нытья», принесенного Кирой Казимировной, распечатал конверт, развернул измятый лист и недовольно уставился на шатающийся почерк корреспондента, после чего зашевелил губами: