- Вот зачем такая роскошь? Не так уж нас много. Все девчонки вполне могли бы поместиться и в наших тачках!
- Во-первых, ты дурак! – сказала Юля, выпорхнув из «хаммера». – Во-вторых, в ваших тачках не поместились бы их прически! А в-третьих, ты дурак!
- Так, Барик, - Сергей покосился на слегка побледневшее лицо Манула, - держи рот закрытым. Тай, ты тоже. Руся, Скворец, Индеец – вас тоже касается! Знаете, лучше пока вообще все помалкивайте!
- Ну здрассьте-пожалуйста! – обиделся Валентин, помахав стоявшей возле лимузина Стасе, которая, подпрыгнув, восторженно замахала в ответ. Жулановские близнецы, тарановские Леша и Соня и пухленькая дочь Фенька, Лана, уже с неистовыми воплями носились вокруг фонтана, Слава же топтался рядом с матерью, изо всех сил делая вид, что он уже слишком взрослый для подобной возни. Неподалеку на скамейках хихикала пестрая стайка нарядных девиц, и безалаберный буддист, широким жестом указав на нее, сообщил:
- Эти со мной!
- То есть, ты так и не выяснил значение слов «разумный предел», – констатировал Ромка, и Данька недовольно произнес:
- Они съедят всю нашу еду!
- Хорош бухтеть! – Индеец Джо окинул замахавших Таю девиц оценивающим взглядом. – Вполне! Но вообще мог бы позвать и побольше. И ты совершенно не подумал о Скворце! Чего все такие длинные?
- Как по мне, вполне нормальные, - спокойно сказал Скворец, - особенно та, справа…
- А где же Гера?! – нервно перебил его Манул. – Почему она не выходит? А вдруг она передумала? А вдруг…
- Успокойся! – Юля, пихнув его, сунула Манулу в руки букет из белых роз и голубых гортензий, и в этот момент из лимузина изящно выскользнул Жулан в ярко-синем костюме и, повернувшись, протянул руку. На его ладонь аккуратно легли чуть подрагивавшие тонкие пальчики, колыхнулась пышная юбка, и на плиты осторожно и немного испуганно ступила Генриетта в открытом небесно-голубом платье, усыпанном гроздьями мелких белых цветов. Ее длинную шею обвивало роскошное жемчужное ожерелье, в золотистых волосах, уложенных на затылке в форме розы, тоже сверкали жемчужинки, и в широко раскрытых глазах плескалось летнее южное море, пронизанное солнечными лучами. За шлейфом платья русалки из лимузина вытянулись руки, словно продолжение ее великолепного платья, и мясник быстро извлек наружу крепко державшуюся за шлейф Дарью, раздувавшуюся от гордости из-за возложенной на нее миссии. Юная гончая была в таком же белом платье, как у Юли, только с менее откровенным разрезом на бедре, красиво уложенные короткие рыжие локоны слева скрепляла длинная заколка с голубыми цветами, а глаза лучились совершенно детским восторгом. Манул, широко распахнув глаза, прижал свадебный букет к приоткрывшемуся рту, и Юля поспешно дернула его руки с цветами вниз, после чего легко толкнула в спину, и Манул медленно двинулся вперед. Жулан, сохраняя серьезное выражение лица, подвел к нему Генриетту и переложил ее пальцы на протянувшуюся ладонь жениха, после чего вернулся к лимузину.