Вынув из бархатного мешочка небольшое зеркальце, Эфлера подала ей. С минуту Мия всматривалась в серебристую глубину, не понимая. Затем до девчонки дошло. Глаза ее заметно изменились, приобретя совсем другой цвет. Радужка теперь была темно-синей, с золотыми бликами. И лицо определённо посветлело, остался лишь намек на смуглоту.
Чувствуя, как холодок страха ползет по спине, Марсия пробормотала.
- Ага, вы ж сами сказали, загар, видать, сходит. Я же раньше на улице день-деньской работала, а тут на мельнице всё сиднем сидела…
Что сказать про цвет глаз, она вовсе не знала и замолчала.
Жрица тем более не понимала природу изменений в девочке, но ощущая какой-то необъяснимый трепет, решила не углубляться в эти странности.
Желая перевести разговор с мутной темы, Мия вернулась к прежнему вопросу.
- Так вы видели графа Реймона, матушка?
- Самой не довелось. Но подруга мне все в подробностях описала. Ужасный тип – глаза как у волка, злые, холодные. Сам черный, точно ворон!
- Ой, так они живые?! Злодей их не убил?
- С чего бы это? – Эфлера зевнула, - ее муж и сейчас замком управляет. В тот день только монахов зарезали, а слуг-то зачем трогать? Кто же тогда работать будет? Отстань, спать давно пора приличным девицам.
Не прошло и минуты, как матушка, отвернувшись к стенке, тихонько засвистела носом.
Мия спать не собиралась, эдак все самое интересное можно пропустить. Она вслушивалась в происходящее за дверью номера. Ага, в трактир заходит множество людей. Это граф со своими приспешниками. Слышатся голоса, смех – зычный мужской и немного визгливый женский.
- Я только взгляну, - прошептала ослушница самой себе, - я же не дура какая, с галереи нипочем не спущусь, сверху погляжу.
Спустила с койки маленькие ножки и нашарила теплые войлочные чуни. Только в одной рубахе из номера не выйдешь, стремно все же. Взглянула на халат Эфлеры, но передумала - в нём утонуть можно. Тогда девочка решительно открыла большой дорожный баул и вытащила теплую просторную робу. Вещь была из старых запасов жрицы, некогда упрятанных в ларь, переложенных лавандой и ожидавших своего часа. Теперь это платье Марсии, голубое, с вышивкой по вороту. Разумеется, она не собиралась в обновке красоваться перед кем-то, боже упаси, но просто – ведь не выйдешь на галерею в исподнем. Хотя, ночью там никого нет, наверное! Она присядет на корточки и поглядит в щелку между балясинами. Тем более, столбы на галерее толстые, а между ними плотные занавески, никто ее вообще не заметит! Совсем недолго! Крадучись, Марсия подошла к двери, потянула засов, он противно заскрежетал, и девочка в испуге замерла. Если матушка сейчас проснется, ох, и влетит ей! В номере по-прежнему стояла тишина. Слышно было, как в своем чулане храпит кучер. Ну, всё, тянуть дальше некуда, скоро все приезжие разойдутся по комнатам, и ей не удастся увидеть ничего интересного! Мия внезапно почувствовала - колени у нее дрожат и зубы клацают. Мысленно выругала себя, можно подумать: вот откроет дверь, а за ней злые духи! Осторожно выглянув в щель, девочка убедилась – наверху никого, полутемно и относительно тихо. Относительно потому, что внизу играла музыка, и слышался топот ног. Похоже, там пляшут? Ух ты, она никогда не видела господских танцев, а вот сегодня и поглядит! Повезло ей, сам граф со своей свитой! Правда, на свиту те всадники, что въехали во двор гостиницы, не шибко походили, а больше на лихих людей. Все вооружены до зубов и морды разбойничьи, страсть. Недаром матушка так и назвала их - головорезы графа Реймона.