– Это не принц, это колобок какой-то! – выдохнул я. – Он не поет каждый раз: я от Сонечки ушел, я от Ульриха ушел, от тебя, отец, я ведь тоже утеку?
– А должен? – испугался баранистый Ульрих.
Он уже наябедничал на двадцатичетырехлетнего принца: и непутёвый-то, и выпивоха, и драчун, и бабник, с актрисами встречается, но невесту-блондинку обходит десятой дорогой.
Принц был неплох. В друзья мне сгодился бы при других обстоятельствах. Следовало посмотреть на парня лично. Думалось мне, что барашек преувеличивал. Ну, слегонца.
– Это нормально, – вздохнул я, – ему же каких-то двадцать четыре года. Зачем ему, как телку на веревочке тащиться в мужья? Деньги у них есть. И всё такое прочее тоже есть. Жена, знаешь ли, не рукавица, еще классик намекал, что гиблое это дело – сваадьба-женитьба. Убойное и затратное!
– А у нас денежки как раз заканчиваются, – подытожил Ульрих, – потому надо действовать быстро и по-деловому.
– Угу, в четверг и больше никогда, – кивнул я.
Ульрих не просек цитату, но сказал:
– Принц не ведает о предсказании. Сын у него будет только от вашего высочества. Если он продолжит свое некрасивое поведение, то наследника ему не видать. А империи без наследника никак нельзя!
Мысленно пообещав, что наследника у принца не будет ни при каких условиях, я уселся завтракать.
Всегда замечал в разных новостях, какие скучные физии у принцесс. Понятно. С такой едой не то что заскучаешь, депрессию получишь на раз-два.
Каша была несъедобной, коричневая жидкость в чашке – безвкусной, хлебцы напоминали сосновые опилки, сдобренные машинным маслом. Сервиз розового цвета не скрашивал отвратительного впечатления от завтрака. Но я мужественно попил воды из прозрачного, а не розового стакана, и спросил, какие шаги были предприняты на пути завоевания принца.
Похоже, принцесса не отличалась умом и сообразительностью, к тому же была ленивая. За три месяца! За три! Она съездила на два бала, три обеда, один ужин. Видимо, у принца не было аппетита, он так и не попался блондинке на глаза. По ночам, наверное, прокрадывался на цыпочках на кухню и съедал всё содержимое холодильника, хихикая от радости.
У меня невольно закралось сомнение, что император всеми силами потворствует сыночку в отлынивании от дела государственной важности: от женитьбы на принцессе Софье.