– А к тому же это вовсе не выражение, а констатация факта. По мне так лучше за контрабандистами мотаться, чем доставлять колонистов на эти хреновы планеты. Забросят людей в такие места, что в заднице у Люцифера краше. Хотя, наше дело маленькое. Мы-то, что? Доставили и – мерси. Но порой такого насмотришься, что кошмары потом всю жизнь снятся.
– Не пугай девчонок, Макс.
– Типа, пусть потом сюрприз будет? Вместо розовых пони и белых принцев всякая космическая шваль и гниль явится.
– Не слушайте его. Он просто ворчун и маразматик, – подмигнул им «серый». – Конечно, лучше доставлять грузы на станции, это самая спокойная работа. Но иногда приходится и напрячься.
– Кто вы? - спросила Инга у молодого человека.
– Можешь звать меня Николаем. Так, кажется, Николас по-русски? Я тоже из службы безопасности. Как и ты. И Макс. Можно сказать, мы друзья по несчастью.
– Вы здесь по распределению?
Парень усмехнулся. Что-то в нём заставляло Ингу напрягаться. Хотя он старался выглядеть дружелюбно, но в его расслабленной позе, в том, как он держался, была видна не просто военная выправка. В нём было что-то неправильное.
– Я наёмник. В службе безопасности те, кто приходит по распределению, надолго не задерживаются.
– Почему?
– Потому, тупая ты задница, – прорычал лысый Макс, – что новобранцы без боевых навыков дохнут в первой же серьёзной стычке. Не всем везёт быть племянницами Первого офицера.
– Полегче, приятель, - бросил предупреждающий взгляд Николай-Николас.
– Или – что?
– Или вас лишат алкоголя, мальчики, с первых же дней полёта.
Между столиками остановилась высокая, статная, дородная дама, упирая руки в боки. Цвет волос у неё был явно крашенный. При чём в вульгарно-рыжий цвет. Черты лица крупные, но правильные. И при всех своих изъянах она как-то сразу располагала к себе.
– Это моя территория и я никому не позволю нарушать правила. Девочки, я – Саломея. Шеф-повар и главная мамочка на корабле. Если эти петухи станут вам докучать – только дайте знать. Я любого укротить могу, – заявила она грозно. – И знаете – почему? Потому, что не родился ещё на свет тот мужчина, что не любит сладко покушать. А сладко покушать без Саломеи ни у кого здесь не получится!
Улыбка, осветившая её лицо, была яркой и зажигательной, как лампочка.
Помимо воли губы улыбались в ответ.