Я слушала ее возражения, и почти сдалась.
Выдохнула и уныло двинулась к автомату для кофе, чтобы выпить горячего и подумать еще. Большая махина стояла прямо напротив дверей в отделения.
Внезапно за спиной раздался знакомый голос:
– Добрый день, Марина Дмитриевна. С наступающим.
– Добрый день, Матвей Фархатович. Что-то вас мало видно в последнее время, – отвечала та самая женщина с кандибобером.
– Я остался только на треть ставки. В основном теперь работаю в другом месте.
– Да-а-а… Я слышала. В частной клинике?
– Ну практически. Можно и так сказать.
Я оглянулась и уперлась взглядом в незнакомца из рыбного магазина.
Он приподнял брови и улыбнулся:
– Ого! Агния! Какими судьбами?
– Да вот, говорит, подругу ночью привезли по скорой с сердцем. Просится навестить. Но нельзя же… – вместо меня ответила женщина с кандибобером.
– Ну всякое же бывает, Марина Дмитриевна. Пустите. Я лично прослежу, чтобы нашла подругу и все было тип топ.
– Под вашу ответственность?
– Разумеется.
– Идемте, – и Матвей жестом указал мне дорогу.
– Лучше вы. Я не знаю, где лежит Нина.
– Я тоже, – он усмехнулся. – Сейчас разберемся. Тогда следуйте за мной.
Мы миновали стеклянные двери, поднялись по лестнице, прошли по переходу, сели в лифт и проехали еще два этажа.
При этом Матвей та-ак на меня смотрел… не знаю… На меня уже очень давно так не смотрели. Точнее смотрели, чужие мужчины. Но чтобы такой красивый, эффектный, да еще врач…
Муж, конечно, уже о-очень давно не вперивался в меня горящим голодным взглядом.
Впрочем, жизнь бок о бок меняет приоритеты. От восторженных взглядов до серьезных поступков, типа ухода за тобой, пока ты болеешь. Вот только все это тоже осталось в прошлом.
Вот недавно мы ездили в подмосковный санаторий.
Вначале Женька всучил мне термокружку, даже не проверив – закрыта ли она толком. Я взяла, и вся облилась. Закричала от боли и страха, что поездку придется отменить в последний момент. Шутка ли – ошпарила пол руки.
Женька спросил:
– Чего ты орешь?
– Я же облилась!
Я указала на себя, и муж заметил только мокрое пятно на пуховике.
– Ну иди, переоденься. Чего кипишить?
Мне всю дорогу было до ужаса обидно от мысли, что он даже не уточнил – ошпарила ли я руку, ногу, что-то еще…
Я, конечно, сказала, смазала пантенолом. По итогу ожог первой степени прошел без следа.