А то случилась еще чертовщина годах в двадцатых, когда поселок едва-едва появился. Было тут километрах в семидесяти еще одно село – Ольховское, в противоположную от города сторону. В пятидесятые годы позапрошлого века появилося. Ну, сейчас-то оно стало большой деревней, Ольховка называется. И жила в этом самом Ольховском баба одна, Авдотья. Муж привез ее туда незнамо откуда. Никто не знал, кто она, что у неё за родня. Баба была красивая, да только нелюдимая, даже в церкву не ходила. Едва приехала, как в селе беды начались - то корова у соседей сдохнет, то хата сгорит, то баба родами помрет, то ещё чего. А свекровка ейная, Степанида, и заприметила за невесткой странное. Креста она не носила, к красному углу не подходила и часто куда-то в сторону леса отлучалась. Когда через несколько месяцев у старшей невестки умерло новорожденное дитё, Степанида уверилась в своих догадках. Чуть на вилы Авдотью не подняла, да та оказалась быстрее.
Когда ведьму притащили в церкву, она кричала как резаная и всю рожу ей скособочило. В вещах ее много страшного нашли - и землю кладбищенскую, и кукол тряпочных, иглами проткнутых. И кости - не то человечьи, не то звериные. Иные сказывали, будто ведьму сожгли, другие - утопили. Кто-то считал ее живой. Мол, смогла избежать смерти или вовсе живою никогда и не была. Да только исчезнув из Ольховского, поселилась она недалече от нас в землянке. Наши пару раз посередь дня встречали её, да только старались стороной обходить. После того, как ведьму вывели на чистую воду, многие в том селе слегли от неизвестной болячки. Знахарка тамошняя с батюшкой травами да божьим словом едва выходили оставшихся. Иначе б все смёрли.
У нас в ту пору семейных почти не было ещё. В основном мужики, хлебнувшие горя и ни бога, ни черта не боявшиеся. Пошли как-то трое таких на охоту да заплутали маленько. Уж и ночь опустилась, в небе луна набухла – большая, красная, будто свежей кровью политая или хворая чем. Собрались мужики в лесу заночевать. Вдруг смотрят - перед ними землянка. И как только углядели её? Они ну в нее ломиться. Вышла к ним старуха седая, распатланная. Охотников мороз по коже продрал, да не дело это перед какой-то старой бабой отступать. Напросились на ночлег. Землянка просторной оказалась, всех вместила. Отшельница накормила нежданных гостей похлебкой с черствыми лепешками и уложила спать на полу. Когда мужики спросили, отчего хозяйка и словом с ними не обмолвилась, старуха открыла рот и увидели все, что языка-то у нее и нету.