Кабинет, в котором находился ОБНП, располагался в конце коридора рядом с женским туалетом. Это была просторная светлая комната, в которой стояли четыре письменных стола со стационарными компьютерами и три высоких стеллажа с папками для документов. На подоконнике широкого окна красовались огромный кактус и клетка, в которой дремал большой зеленый попугай. Когда мы вошли в кабинет, попугай открыл один глаз, смерил нас равнодушным взглядом, и снова уснул.
Из-за столов нам на встречу поднялись двое мужчин. На вид каждому из них было не больше тридцати лет.
- Мальчики, познакомьтесь, это Саша Мечникова, - сказала Маргарита, мягко подвинув меня вперед. – В течение двух месяцев она будет проходить в нашем отделе практику.
- Привет, - улыбнулся один из мужчин, голубоглазый, с ежиком светлых волос и россыпью мелких веснушек.
Второй, серьезный, темноглазый, с копной густых черных кудрей, молча кивнул.
- Саша, этот весельчак, - начальница указала в сторону промолчавшего коллеги, - Андрей Кутузов. А поцелованный солнцем – Владимир Ерохин. Вот и весь наш отдел.
- Приятно познакомиться, - улыбнулась я.
Ерохин подошел ближе и подмигнул.
- Добро пожаловать, Саша.
***
Первый день практики я провела, с головой зарывшись в бумаги. Маргарита Денисовна посадила меня за единственный свободный стол и вручила ворох документов – инструкций и правил, которые мне надлежало изучить и подписать.
Пока я их читала, начальница подозвала к себе сотрудников и долго о чем-то с ними совещалась. Очевидно, раздавала задания, потому как после этой беседы Кутузов с Ерохиным куда-то ушли, и вернулись обратно только вечером.
Маргарита тоже несколько раз выходила из кабинета - то на десять минут, то на тридцать, то на час. Поначалу мне показалось это странным и недальновидным. Я бы на ее месте не рискнула оставлять малознакомого человека наедине с документами и базами данных. Однако потом я поняла, что в одиночестве она не оставила меня ни разу.
Попугай, дремавший на жердочке, когда в отделе было полно народу, мгновенно просыпался, едва сотрудники ОБНП его покидали. Оставаясь одна, я четко ощущала на себе его взгляд. Этот взгляд был таким пристальным и серьезным, что в какой-то момент я отложила бумаги и подошла к большому круглому зеркалу, висевшему на стене. Встав к птице спиной, я поймала в прозрачной глубине ее отражение. И улыбнулась.