Покинув роскошные апартаменты императорской половины дворца, направляюсь в свою комнату. Сияющей улыбки даже не скрываю, удивляя тех, кого встречаю по пути. И заинтересованность здешних обитателей привычно воспринимаю подсознанием ещё до того, как вижу любопытные взгляды. Впрочем, ничего настораживающего в подобной реакции нет, только искренняя доброжелательность. Так что я на этих ощущениях не концентрируюсь.
— Ева!
Моё стремительное восхождение по лестнице останавливает властный окрик, раздавшийся снизу. Я замираю, анализируя тревожные интонации в привыкшем отдавать приказы голосе. И лишь затем оборачиваюсь, одаривая улыбкой серьёзного красноволосого мужчину в белом костюме. Жду, когда он поднимется ко мне по ступенькам, и протягиваю ему руку.
Лёгкое скольжение пальцев по ладони, и принц, временно исполняющий функции короля Ланса, потому что наш отец занят заботами об империи, убирает руки за спину.
— Ты обещала зайти к Атае, — брат напоминает мне о моих семейных обязанностях.
— Я обязательно её навещу, Ришлан, — клятвенно его заверяю. — Чуть позже, вечером. Ладно?
Кивком головы он меня отпускает, а сам остаётся в неподвижности и следит за тем, как я исчезаю в боковом коридоре.
Причины волнений Ришлана я понимаю. Его жене через пару недель рожать, и они очень переживают за состояние ребёнка. Беременность тяжело проходит — девочка беспокойная, хотя врачи говорят, что патологий нет. Хорошо, что на свет она успеет появиться до моего отлёта. Дело в том, что успокоить излишне энергичную даже в утробе малышку моментально и на несколько часов может только моё с ней общение. Вот и просит Ришлан, чтобы я проводила с Атаей как можно больше времени. Почему именно я? Во всём виноваты ультразвуки, которые я могу издавать точно так, как это делают ипериане и ещё не рождённые девочки других рас империи. Так наша мама считает. Она ведь старшая наследница, соответственно, тоже может их слышать. И каждый раз, когда я пытаюсь ей что-нибудь сказать на иперианском, смеётся, подшучивая надо мной и утверждая, что речь её взрослой дочери похожа на лепет пятилетнего ребёнка. Но что я могу? Навыки этого непривычного способа передачи информации вырабатываются, только когда мозг часто, а ещё лучше постоянно воспринимает речь в ультразвуковом диапазоне. А у нас во дворце единственный иперианин — советник отца, да и тот предпочитает общаться на нормальных для слуха частотах.