Проклятый котяра, он с ума меня сведёт!
Я быстро опустил девушку в капсулу и захлопнул сверху крышку. Получилось неплотно, ибо Рон покорёжил металл при вскрытии, но всё же.
Ангелина заколотила кулачками по стеклу в тщетной попытке его разбить, Рон смотрел на меня круглыми глазами, а кот заявил замогильным голосом: «Тебе конец!»
— Тихо! Всем молчать! — рявкнул я так, что у Рона отвисла челюсть, кот притих и даже девушка перестала вырываться, уставившись на меня глазами, полными ужаса.
Повисла благословенная тишина.
— Ты! — обратился я к оборотню. — Проведи в капсулу кислород. Пусть девушка пока полежит там, подальше от наших микробов. Я в это время приготовлю для неё каюту.
Рон кивнул и кинулся исполнять.
— Ты! — подошёл я к коту. Его язык всё ещё был высунут, но мстительные зелёные глазёнки пристально уставились на меня. — Просто заткнись! И без тебя сложно!
На удивление, меховушка послушалась.
— Ангелина! — подошёл я к капсуле. — Ничего не бойся, ладно? Моргни, если ты меня понимаешь.
После долгой-предолгой паузы она наконец-то моргнула.
— Вот и славно. Лежи спокойно, отдыхай, — строго сказал я ей, развернулся и зашагал в свою каюту, по пути мысленно предупредив кота:
«Если за время моего отсутствия хоть что-нибудь случится с Роном — ты останешься в этой капсуле навечно! Вышвырну тебя в космос!»
«Какие мы суровые…» — прилетело ехидное в ответ.
«Ты так активно её защищаешь. А она вообще знает, кто ты такой? Ты общаешься с ней мысленно? Мог бы успокоить», — с укором заявил я ему.
«Нет, она не знает. И не смей её пугать! У неё мозг устроен по-другому. Её голову облучили лингватроном, поэтому теперь она понимает любое разумное существо и в состоянии с ним общаться. Но я для неё — просто бедный, измученный опытами котик. Впрочем, так оно и есть. Не смей ей говорить про мои особенности, ясно?» — сурово заявил мне котяра.
Что бы такое потребовать взамен?
«Ясно. А ты не мешай мне налаживать с ней отношения!» — парировал я.
«Ладно. По лапам», — снисходительно отозвалось животное.
«Имя-то хотя бы у тебя есть?» — спросил я его. Надо же знать, как к этому пушистому коварству обращаться.
«Есть. Но если я его назову, ты будешь смеяться и мне придётся тебя убить», — ответил он очень серьёзно.
Я был заинтригован:
«Не буду. Даю честное эльфийское слово!»