Не нравится? Хочешь быть солнышком? Масиком? Лапусей?
Ира улыбнулась шире, а Диму перекосило. Он такой серьезный, его, наверное, никто так и не называл.
Ирочка, а у нас гости? к ним в прихожую вышла мама, настороженно оглядывая Диму мускулистого здоровяка, и едва снова не перекрестилась.
Тот сразу подобрался и по-армейски громко произнес:
Здравствуйте, Татьяна Яковлевна!
Мама слегка растерялась. Ира тоже, разве она ему когда-нибудь называла ее имя?
Мам, познакомься, это Дима, старший брат моей лучшей подруги.
Настеньки? мама всплеснула руками. То-то я смотрю, лицо знакомое!
Да мы в соседнем дворе всегда жили, наверняка не раз встречались.
Дима приветливо улыбнулся, быстро переходя от режима дикого волка к добродушной собаке. Таким он становился со своей сестрой, разве что хвостом не вилял всегда терпеливый и заботливый. Она была из его стаи. Но когда в нее попала Ира со своей семьей? А Дима вел себя так, словно они тоже близкие. Был обаятельным, легко шутил с ее мамой и совершенно очаровал, в итоге она даже предложила ему остаться на ужин.
С удовольствием.
Дима покорно надел предложенные нелепые тапочки с плюшевыми мордочками и направился на небольшую кухню, где занял своими габаритами почти все пространство. Но двигался он при этом так неспешно и органично, прекрасно владея натренированным телом, что вовсе не казался угрожающим и скорее излучал безопасность. Комфортное ощущение рядом с мужчиной, уже забытое, а может, и вовсе не известное. Ира с трудом уселась вместе с ним на тесной лавке кухонного уголка и неожиданно для себя совершенно расслабилась. Дима никогда бы ее не обидел. И с сестры лишь пылинки сдувал.
Как там у Насти дела? Слышала, она себе жениха нашла, щебетала мама, гремя посудой.
Нашла, проворчал Дима.
Хорошего? не унималась мама.
Хорошего.
Ну хоть это признал. Андрей действительно оказался парнем чутким и любящим. А красавец какой! Стася с ним на седьмом небе от счастья! И говорит, что Дима с Андреем прекрасно ладят. Недавно даже махнули на горнолыжный курорт покататься на сноубордах, сойдясь на этом увлечении. Словом, выбор сестры Дима всецело одобрял. Однако Однако.
С непривычки растерялся? Всегда жил ради семьи и от сестренки не отходил ни на шаг, она такая хрупкая, наивная, неземная, в детстве болела часто. Или могла пораниться, спотыкалась и разбивала коленки, все время витала в облаках. Пока росла, ее и на минуту оставить было страшно того и гляди кто обидит, сломает этот нежный цветок. Дима чуть что, сразу к ней мчался, охранял ото всех, как цербер. И, похоже, о личной жизни не особенно думал. И вот теперь приехали