Она растерянно разглядывала троих парней, оказавшихся прямо напротив неё на диване. Они все были рослые, широкоплечие и смотрели на неё, в свою очередь, с нескрываемым любопытством. Она ещё успела увидеть широкоформатный телевизор, колышущуюся занавеску на окне, словно кто-то только что отошёл от него и открытые банки пива на журнальном столике. Тут же были разбросаны игральные карты. Откуда-то слева ухо уловило звуки музыки, впрочем, тут же смолкшие.
– Знакомьтесь, мужики! – прозвучал за спиной голос Орлова. – Это Снежка, она теперь у нас будет вместо Вики!
В глазах парней зажёгся интерес, а тот, что сидел в середине, высокий брюнет с кустистыми бровями и грубоватыми чертами лица, отдалённо напоминающими человекообразную обезьяну, как её рисуют в комиксах, довольно присвистнув, смерил Снежку таким взглядом, задержавшись на её коленях, что она непроизвольным движением попыталась одёрнуть юбку.
Она попятилась, но сзади стоял стеной Орлов и, видимо, не собирался её так просто отпускать. И в этот миг, когда паника невольно бросилась в голову и она готова была уже просто закричать, надеясь на плохую звукоизоляцию в этой гостинице, откуда-то из угла прозвучал спокойный и какой-то обнадёживающий голос:
– Миша, я не понял... а что это такое?
ГЛАВА 2
Орлов сразу как-то переменился. Вышел вперёд, загородив собой Снежку. Съёжился, словно став меньше ростом и ответил уже без былой бравады.
– Ну, Андрюх, нам же нужна танцовщица, так? Ну так я её нашёл! У неё прирождённая пластика – сам видел. Она будет лучше Вики и Светки на голову, вот посмотришь! – перевёл взгляд на парней на диване, и снова с долей хвастовства: – Вот так, между прочим, пока некоторые тут отдыхают, я работаю! Ясно?
– Ясно. Мне ясно, что тебя даже на полчаса одного нельзя из номера выпустить! – произнёс с лёгкой иронией тот же голос, и Снежка, наконец, обернулась, чтобы посмотреть на говорившего.
Привалившись к стене, стоял высокий, спортивного телосложения молодой мужчина лет тридцати на вид. У него были тёмные, почти чёрные при электрическом свете шелковистые волосы, тонкие черты, придававшие лицу необычайную, почти женственную мягкость, если бы не брутальная щетина на подбородке, видимо, не сбритая нарочно. Под спортивной майкой перекатывались мускулы, а большие, выразительно-блестящие зелёные глаза напоминали море на картине Айвазовского. И так же, как и от этой картины, от них трудно было отвести взгляд. В руках незнакомец держал гитару.