И после этих слов, развернувшись на каблуках, сестрёнка соизволила испариться, а я поплёлся одеваться. Иногда младшим быть хорошо, а иногда
ГЛАВА 4: Мейсон
Сегодня луна ярко освещала бегущую перед моим взором трассу. Её холодный свет проникал в окна мчавшегося по шоссе автомобиля. Моего.
Город, стая, проблемы всё осталось позади. Хотелось побыть наедине с природой, подальше от наполненного разными созданиями муравейника под названием мегаполис. В большинстве, конечно, же людьми: обычными смертными, которые порой становились добычей других. Но чаще всего они гибли от представителей своего же вида. Вампиры извечные враги оборотней, хотя сейчас удалось установить нейтралитет, и пиявки не трогали нас, а мы их. И, конечно же, ведьмы, колдуны и маги обоих полов. Из всего разнообразия этих было больше всего.
По слухам, в городе обитали ещё драконы, гарпии, эльфы и по мелочам другие виды. Но мне пересекаться с ними не доводилось.
Стоило съехать с шоссе, и под колёсами захрустел гравий. Луна отражалась в ровной поверхности воды. Остановив машину, я наконец-то выбрался из пропавшего духами, сигарами и городом салона. Лес шумел, говорил со мной, но куда лучше я смогу его услышать обратившись.
Футболка, кроссовки и джинсы отправились в салон. Когда ты с рождения привыкаешь менять облик, всё проходит просто. Это у обращённых боль, ломка костей и долгое привыкание, а я Отец рассказывал, что я перекинулся почти сразу и временно отказывался менять облик. Хотя, как он выразился, было удобно. Человеческие детёныши не в состоянии держать голову, звериные же делают это без проблем.
Хмыкнув, я опустился на корточки только идиот будет перекидываться стоя. Боли, может, и нет, но координация в первые мгновения нарушается, а рухнуть мордой в гравий, пересчитав песчинки, я желанием не горел. Упершись раскрытой ладонью в песок, закрыл глаза. Волны бились о берег, лес шептался, а я ждал
Рот наполнился вязкой слюной, вынуждая сплюнуть. Порой я забывал, как неприятно, когда смещаются кости, меняясь местами. Дышать приходилось через рот, в котором уже вовсю росли зубы, царапая и мешая. Отец приучил либо обращаться в полном одиночестве, либо при своих в этот момент мы уязвимы, нас легко поймать или убить.
Мне казалось, я оглох в человеческом виде у нас слух острее, почти как у вампиров. А нюх превосходил пиявок, те не различали и десятой доли оттенков, что чуяли мы, оборотни. Но сейчас Звуки оглушали, хотелось закрыть уши и не слышать, не чуять.