Дойдя до своего любимого фонтана, я поднялась на балюстраду, чтобы видеть одновременно парк и залив, полюбовалась облаками и солнцем, которое уже начало погружаться в море, потом развернулась к нему спиной и посмотрела на фонтан — он сверкал. Перед открытием сезона моя фирма отполировала до зеркального блеска каждую пластину каскада, они сияли золотом, похожие на ступени в небо, где стоял Нептун, гордый собой за то, что он — царь этой прекрасной горы. Марлинский пруд отражал это сияние, я стояла на огромном полукруглом балконе, как принцесса Жасмин, за которой вот-вот прилетит Аладдин на ковре-самолёте, но никто не прилетал. Моё предощущение волшебства истаивало, как леденец во рту, от него осталась буквально тонкая сладкая льдинка надежды, что что-то ещё может успеть случиться, но я знала, что надолго её не хватит, поэтому не стала больше ждать и пошла потихоньку вниз.
В саду Венеры было гораздо теплее, чем наверху, где ветер с залива выдувал из-под рубашки остатки тепла даже летом. Здесь, у пруда, был маленький оазис тишины и изобилия, пахло яблоками, ветки клонились к земле под их весом, в кронах шуршали птицы. Всё это великолепие, минуту назад очаровывающее меня, вдруг резко стало раздражать, когда последняя капля моей надежды на чудо растворилась, оставив только послевкусие обманутых ожиданий — деда Мороза не существует, чудес не бывает, ну или бывают, но не со мной. Хотя я так ждала.
Спустившись с небес на землю, я пошла прямо к фонтану, надеясь успеть его сфотографировать до того, как солнце окончательно сядет, у меня на пути стояла статуя богини любви, абсолютно голая, обращённая ко мне тем же местом, что и всегда. Вообще, в Петергофе почти все статуи были такими, у нас с друзьями даже петергофская шутка была — мы приезжали домой и считали, сколько фотографий из парка содержат одновременно наши лица и случайно попавший в кадр прекрасный мраморный попец какого-нибудь древнегреческого бога, победитель всех угощал пиццей. Меня такие вещи никогда не волновали, но именно сейчас это показалось символичным — я ждала чуда, а получила прекрасный мраморный попец, как и всегда в таких случаях. Не такой уж и прекрасный, кстати, совершенно обычный попец. В модельное агентство её бы точно не взяли с такими данными.
Я подходила всё ближе, настроение становилось всё гаже, людей вокруг не было вообще, ни единого человека. Поэтому я подошла к статуе, раскинула руки и пропела: