— Хоти, кто же тебе мешает, — насмешливо отозвался мужчина.
К этому моменту он удалился настолько, что его фигура лишь чуть угадывалась в быстро сгущающихся лиловых сумерках.
— Освободи меня! — От негодования мой голос опасно дрожал и срывался. — Сними свои чары! Немедленно!
В ответ донесся язвительный короткий смешок. Где-то вдалеке хрустнула ветка — и все окончательно стихло.
Неполную минуту я отчаянно вслушивалась в тишину, царившую вокруг. В голове не укладывалось, что этот противный тип просто взял — и ушел, бросив меня одну на кладбище. Да не просто бросил, а оставил в каком-то подобие невидимой клетки, где настолько мало свободного пространства, что даже шага в сторону сделать нельзя.
Но надежда на то, что я стала жертвой неудачного розыгрыша, неумолимо таяла с каждой секундой. Как я ни пыталась — при всем желании не могла уловить ни звука. Даже слабый ветерок смолк, а стало быть, утих и шелест листвы над головой.
— Вот ведь гад, — жалобно всхлипнула я. — Настоящий мерзавец! И что мне теперь делать?
Ради интереса я осторожно ткнула указательным пальцем в магическую стену перед собой. Поверхность ее немедленно вспыхнула уже знакомыми багровыми огоньками. Более того, один из них сорвался в недолгий полет и пребольно ужалил меня прямо в кончик носа.
— Ай!
Я немедленно прикрыла ладонями лицо, опасаясь, что за первым ударом последуют еще. Но, хвала небесам, этого не произошло. Колдовские искорки еще немного померцали, переливаясь всеми оттенками красного — и погасли. Видимо, меня в прямом смысле слова щелкнули по носу в знак предупреждения — мол, не лезь, а не то еще больнее будет.
Я нервно переступила с ноги на ногу и тоскливо огляделась по сторонам.
И что мне теперь делать?
Разумом я осознавала, что на веки вечные меня в этой ловушке не оставят. Скорее всего, мерзкий брюнет вернется через несколько часов и освободит меня. Но меня подобное положение дел, естественно, совершенно не устраивало.
Эх, и госпожа Тейс, наверное, уже ушла, так и не дождавшись меня. А ведь счастье было так близко! Теперь меня отчислят, и я никогда больше не попаду в академию. И все из-за этого гадкого, отвратительного типа!
— Сволочь! — в сердцах выдохнула я и сжала кулаки.
Очень хотелось дать выход огорчению и разрыдаться навзрыд. Но, увы, слезами делу не поможешь. Тем более меня здесь все равно никто не услышит.