Не хочешь, не надо. Я сама найду способ связаться с Георгом. В доме полно слуг, жадных до денег.
Я выдохнула, прекрасно понимая, что слуги скорее донесут хозяину на его дочь, чем пойдут против него. И это убережет Аннабель от необдуманного поступка.
Ну все? Мир? она, улыбаясь, протянула мне руку. Я ответила пожатием.
Мир.
Кстати, ты совсем не рассказываешь о себе. Как ты уживаешься со своим опекуном?
Плохо уживаюсь. Сегодня нашла письмо, в котором отчим предлагает меня одному мерзкому барону. Если они договорятся о цене, я буду четвертой женой Пьера Монгуля.
Как это продает? Бель скривила лицо. Продает той самой мерзкой жабе?!
А ты знаешь барона?
Видела на одном из балов у соседей. Поверить не могу, Бель схватилась за голову и рассмеялась. Ты и эта жаба!
Тебе смешно, я посмотрела на подругу с укором. А мне хоть в омут бросайся.
Всегда можно что-нибудь придумать, уверенно произнесла Аннабель. Например, ты можешь сбежать.
И куда я сбегу? Без денег, без связей. Кинуться в ноги к твоему отцу? И что он скажет моему отчиму? Ай-я-яй? Сама знаешь, по закону отцы и опекуны вправе распоряжаться судьбами дочерей. Как они решат, так и будет. Иначе ты сейчас не строила бы планы на тайную свадьбу.
Да, в суд на отчима не подашь, Аннабель кусала ноготь на указательном пальце эта привычка появлялась у нее в минуты сильного волнения или величайшей задумчивости. Опекун вправе пристроить сироту по своему усмотрению. Барон богат и имеет вес. Никто не посмотрит, что его жены мрут, как мухи. Родственники не возмущаются, значит, все в порядке. Сейчас немногие могут похвастаться отличным здоровьем.
Придешь ко мне на могилку? спросила я, улыбаясь.
Но Бель заметила слезы в моих глазах.
Конечно. Розочки посажу. Буду поливать, она обняла меня. Не плач, мы обязательно что-нибудь придумаем. Пойдем пить чай? Или давай я прикажу подать сюда? В столовую обязательно сбегутся тетушки и начнут тебя пытать, а у нас с тобой не то настроение, чтобы беззаботно болтать. Да?
Сунув конверт в тайник и потопав по краю ковра, чтобы тот не топорщился, Аннабель позвонила в колокольчик. Распорядившись относительно чая, она вышла следом за мной на веранду. Я не хотела, чтобы служанки видели мое заплаканное лицо.
ГЛАВА 3. Моя глупость не знает границ