Ну вроде все сказала. Надеюсь ты не посрамишь мое имя. Будь счастлива, подруга!
Любящая тебя, Бель.
P.S. Прошу после прочтения письмо сжечь. О том, что мы провернули такое невозможное дело никто не должен знать.
Я перечитала письмо дважды, прежде чем выполнить просьбу подруги. Я не сердилась на нее. Она нашла выход из сложного положения, в которое я попала.
Дорога до Академии была долгой, и у меня нашлось время предаться воспоминаниям. Как удивительно все сложилось!
Мои приключения начались с письма опекуна, на конверте которого было выведено имя ненавистного мне человека. И я не удержалась, чтобы не вскрыть его.
ГЛАВА 1. Вскрытое письмо
Я случайно наткнулась на письмо, оставленное отчимом на подносе и еще не отданное посыльному. Я бы прошла мимо, так как никогда не интересовалась чужой перепиской, но адресатом значился барон Пьер Монгуль. Я замерла. Оглянувшись, нет ли кого поблизости, цапнула письмо и кинулась в чулан. В нашем огромном особняке было много свободных гостевых комнат, но я выбрала то место, куда слуги заглядывали реже всего.
Чулан давно стал моим тайным убежищем еще со времен болезни и безвременной кончины матери. За узким проходом среди поломанной мебели и сваленных в кучу пыльных ковров, прятался небольшой уголок, где я чувствовала себя свободной. Даже собственная спальня не была таковой. Я не могла хранить там вещи, до которых кто-нибудь не дотрагивался бы по долгу службы или из интереса.
Я отгородила угол старыми занавесками, поэтому смело могла зажигать лампу и строчить подругам письма или доверять сокровенные мысли дневнику. Его я прятала в продавленной софе, которую ради удобства и, желая создать хоть какой-то уют, застелила шерстяным пледом. Кроме софы здесь имелась колченогая этажерка. На ее полках уместились несколько романов о любви, коробка с писчей бумагой, чернильница и куча перьев в стакане.
Я сама передавала посыльному письма для подруг. Отчим не знал, что я веду переписку, иначе вскрывал бы мои послания. Все оправдывалось тем, что он назначен опекуном и должен быть в курсе моих переживаний. Джозефу не нравилось, когда я запиралась в библиотеке. Но в то же время он ворчал, заставая меня за чтением бесполезных романов, поэтому книгами я тоже наслаждалась в своей тайной обители.
Он всегда считал, что женщине не обязательно быть грамотной. Ее главное предназначение служить мужчине. И когда я заикнулась, что моя мама не была бы против, чтобы я продолжила образование в академии, пусть даже не в самой престижной, чтобы не платить большие деньги, Джозеф ответил резким отказом.