Мне было холодно, мокро и страшно. И объятия у мужчины не моей мечты были крепкими, но тело - слабое, иссохшее, в чем только душа держалась.
И, снежные хомячки...
Я пригляделась, моргая.
Кощея - обнять и плакать. Вот тебе, Алиска, и сказка про Василису Премокрую.
Незнакомый похититель девиц при более близком рассмотрении оказался худым, изможденным, да ещё и покрытым странными дрожащими узорами цвета ртути. Запавшие щеки, бисеринки пота, сухие обветренные губы и острые клыки.
А ещё морозные глаза, которых не бывает у людей, и седые длинные волосы, сейчас неопрятно свалявшиеся.
Удивительно, но пахло от него только одним. Снегом. Морозом.
Я застыла, впитывая этот запах. Впитывая эту картину - сюрную, яркую, завораживающую.
Как будто это всё - не со мной.
Так, просто сказка.
Вон как бьётся у его виска прозрачная жилка.
Сколько я ни дергалась, сколько ни пыталась выбраться - все без толку!
Объятья стали ещё крепче. Меня окутало ледяным дуновением.
Казалось, что в спальне наступил лютый холод. Глаза незнакомца выцвели, став похожими на треснувший лёд.
Одеяло покрылось инеем.
– Не вырывайся. Будет больнее. Разве тебе не рассказывали? Разве вы все не собираете сплетни о проклятом наследнике? Выполняй, что должна, а я, так уж и быть, постараюсь быть нежным... Может быть, – тонкие губы тронуло подобие улыбки.
Мужчина смотрел на меня, разговаривал со мной, но я вдруг поняла – он меня не видит! И даже вряд ли сам понимает, что и кому сейчас говорит, как в излишне реалистичном сне.
Не на меня, а сквозь меня он смотрел!
Мысли то замирали, то пускались вскачь. О какой магии говорил этот сумасшедший? Ему бы скорую! С такой температурой тела не живут! А что с его венами? Почему он весь такой... прозрачный?!
Я завозилась, заработала локтями ещё активнее, ткнула коленом куда попала, вырывая болезненное шипение – а потом мир... моргнул.
Вот я борюсь за свободу своих тараканов – а вот обмякла, не в силах шевельнуться.
Да что же это делается, а?
В миг, когда я уже решилась завопить - и будь, что будет, пусть эти безумные богатеи, которые меня сюда затащили, остановят этого маньяка! В этот миг...
Сухие губы накрыли мои. Сердце сжалось в ужасном предчувствии, но... ничего не произошло.
Кожа сумасшедшего пахла морозной свежестью и первым хрустящим снегом, а губы были хоть и слабыми, но жёсткими и требовательными.