— А с чего ее будут отстранять? — возмутилась она. — Мэди такой же чаросвет как и остальные.
— Мы ведь выяснили, что не такой же, — заметил он. — Пойми меня правильно, Мэди, я вовсе не против того, чтобы ты обучалась…
— Как будто твое мнение на что-то влияет, — язвительно прокомментировала Ронда, рисуя вилкой волны на картофельном пюре.
— …но ты можешь представлять собой опасность, — продолжил Ларг. — Сейчас в академии обучаются сразу два наследника великих домов.
— И с одним из них она обручена, — напомнил Фалько, с сожалением глядя на тарелку, опустевшую словно по волшебству. — Так, я за добавкой. Элма, тебе принести чего-нибудь? Хочешь сладенького? Рыженького?
— Отвали, — буркнула она, не оборачиваясь.
— В академии появляется темная кровь, и хоп — наследник дома Альваро чуть не выгорает дотла, — не сдавался Ларг.
Это было правдой. Сейчас Бас выглядел таким же здоровым как прежде, но на его груди остался шрам — белая спираль, закручивающаяся от сердца. Как целители ни старались, эта метка с ним навсегда. А я навсегда запомнила, каким он был, когда лежал на больничной койке — задыхающийся, с воспаленной кожей и повязкой на глазах. Иногда я просыпалась посреди ночи от кошмара, в котором вновь заходила в ту больничную палату, а Бастиан лежал на кровати, и его грудь больше не вздымалась.