- И что сбылось конкретно?
Толстухе хотелось почесать языком, что и требовалось. Это же кладезь полезной информации! Пусть себе болтает сколько влезет, с подробностями и мелкими деталями.
- Говорила вам, хозяйка, что не надо соблазнять герцога, а вы не послушались. И все ради того, чтобы быть поближе к его братцу-королю, к этому дьяволу-искусителю! Много чего он вам наобещал, только мало что выполнил. И как вы, моя умная и хитрая хозяйка, поверили, что ради вас он расстанется со своей женой! Ради таких, как вы, королев не бросают.
Нина молчала и все запоминала, мотала, как говорится, на ус. Из сказанного толстухой следовало, что женщина, в тело которой Нина попала, была той еще дрянью: соблазнила своего мужа, является любовницей его брата-короля, не любит своих детей, является внучкой ведьмы - а то и сама ведьма. Та еще сказочка!
Как на ее месте повела бы себя хозяйка дома? Взбеленилась бы на то, что какая-то прислуга ее корит и поучает!
- Следи за своим языком и не забывай про свое место в этом доме!
Нина надеялась, что у нее получилось быть похожей на герцогиню.
- Да что вы, миледи, я всегда помню, кто вы и кто я. Только ведь я при вас с самого детства, в пеленочках вас носила, беспокоюсь за вас, пусть я грубая и совсем не образованная.
- Беспокойся, но границу не переходи!
- Да как можно, хозяйка? Вы всегда были добры ко мне, а я всегда буду служить вам верой и правдой.
Нина вяло махнула рукой:
- Продолжай!
- Так о чем, миледи? Что говорить-то?
- Я плохо помню, что со мной произошло. Знаю, что это была отрава... Я долго болела?
- Так две недели, миледи! Так тяжко было. Илай уже собирался заказать траурные одежды для себя и детей, впору было веселье в замке проводить.
Итак, на сцене появился Илай. Скорее всего это имя беловолосого красавчика, мужа-ненавистника. Илай... красиво так, ему подходит.
И Нина снова стала внимательно слушать собеседницу.
- Траурную одежду, говоришь? Так все было худо?
- Хуже и не представить! - собеседница смахнула с одного глаза слезу не очень чистым передником. - Я на вас почти все свои травы перевела, но никак не могла очистить вашу кровь. Вы умирали у меня на руках. Каждый раз наклонялась к вашим губам, чтобы услышать слабое дыхание! И вот, милостив к вам то ли Господь, то ли дьявол, вы очнулись!