– За убийство рыцаря, – плевался водой и тяжело дышал арестант.
– А он? – хотела кивнуть на привязанного к стулу, но забыла, что в ее теперешнем положении этого сделать невозможно.
– Покушался на жизнь барона, – и без подсказки понял утопленник о ком она спрашивает.
– Интересно получается, – недовольно фыркнула девушка. – Меня пытают наряду с убийцами. А я всего лишь украла перстенек, а медальоном даже полюбоваться не удалось.
– А что за стул такой? – поинтересовалась после очередного появления убийцы над водой. – Почему обидчик барона привязан к нему?
– Крысиный, – просветил ее собеседник. – Под стулом нагретый горшок с двумя крысами. Крысы ищут выход.
– Через его тело!? – ужаснулась Коломбина изощренности пытки.
– Точно, – подтвердил тот, кто лишил жизни рыцаря.
Ночь прошла ужасно. Получалось немного шевелить локтями, коленками, но не более того. Шея затекла. Спать хотелось неимоверно, еще больше пить. Мужчина в клетке больше с ней не разговаривал. Он так пучил глаза, что она старалась не глядеть на него. В какую-то секунду очнулся мученик с пыточного кресла. Очнулся для того, чтобы дико заорать и испустить дух. Коломбина не хотела знать, удалось ли крысам выбраться наружу.
Пришел палач. Вероятно, утром. Дневной свет не проникал в подвал, потому не понять, какое сейчас время суток. Без единой эмоции оглядел троицу, пощупал пульс умершего и ушел.
Чувства Коломбины притупились, она будто впала в отупелое созерцание. В животе сжимались голодные спазмы, в горле неприятная сухость, тело чесалось, преследовало ощущение, что под одежду заползли насекомые.
Волосы лезли в рот и глаза. Она пыталась сдуть их, но пряди словно издевались над ней, налипая обратно на лицо.
– Надо было видеть знаки. Надо было прислушаться к интуиции, – пробормотала девушка. Не зря Нико завел разговор о Великом Инквизиторе. Она должна была испугаться и остаться в цирке.
Шаги. Мерещится или кто-то идет?
Знакомый аромат цветочных духов.
– Делфина? – испугалась Коломбина, что видит галлюцинации.
– Аллегретти! Нашла время попасться! – полыхала яростью синьорина Дюзза.
Похоже, все-таки не галлюцинация, нашла в себе силы улыбнуться циркачка.
– Делфина, как ты попала сюда?
– Палач друг Энрике, – поджала губы синьорина.
– Палач!? Кто дружит с палачом?! – если бы только могла, всплеснула бы руками Коломбина.