Надо признать, за последующие полтора часа моя уверенность несколько поколебалась. К орбитальным лифтам мы пробирались как два диверсанта. Какими-то окольными путями, чуть ли не кабель-каналами и канализацией. Стоило где-то в отдалении зазвучать шагам или, того хуже, голосам, как командор вталкивал меня в первую попавшуюся тёмную нишу и прижимал к стене, пока лишние звуки не стихали вдали.
Хорошо хоть с документами у него всё-таки был порядок. Все встречные двери приветливо мигали зелёными огоньками сенсоров, стоило ему только поднести к ним свой комм. Я, видимо, проходила по категории «багаж». По крайней мере, предъявлять контракт, который сейчас являлся моим пропуском в космопорт, не пришлось ни разу.
Чутко вслушиваться в шорохи и шаги мой сопровождающий перестал только на орбите. Едва сворки орбитального лифта разъехались в стороны, выпуская нас в гибкую трубу переходника, как Освальд расслабился, расправил плечи и даже ростом стал как будто чуть выше.
– Ничего не говорите, идите за мной, – напомнил он и, едва не печатая шаг, двинулся вперёд.
«Вот где пригодились терабайты космоопер, которые я посмотрела! – порадовалась собственной предусмотрительности я, пристраиваясь на полтора шага позади командора. – Знала бы, ещё и строевой шаг бы потренировала… Ишь как вышагивает. Прям как робо-слуга у Богатенького Зура. Правда, андроид весит кило на двести больше, чем аристократик, но, видать, тренировка рулит…»
Я хотела было поделиться своими наблюдениями с Освальдом, но отвлеклась. Мы как раз подходили к шлюзу. У меня буквально дыхание перехватило: не каждый день оказываешься в шаге от своей мечты.
– Не бойтесь, Снеже! Это всего лишь дверь. Только побольше, чем привычные вам, – поторопил командор, заметив, что я притормозила.
«Вот гад! – в сердцах выругалась я. – Такой момент испортил!»
Льстить негодному командиру, сравнивая его тщедушную тушку с мощным боевым андроидом, сразу перехотелось: «Обойдётся. И так самомнение зашкаливает. А у самого поджилки трясутся! Стоп… А я откуда знаю?!»
Очередное озарение из категории «Что чувствуют аристократы под своими невозмутимыми масками» так меня озадачило, что я даже огрызнуться забыла. Творилось что-то странное. Я знала то, что знать не могла по определению. И в то же время никак не могла избавиться от уверенности, что не ошибаюсь.