Выпускать ее из объятий не хотелось. Более того, все мое естество кричало против этого, но пришлось. На нас уже пялились все кому не лень.
— Ты ведь... такой сильный и... благородный, и...
— Коту больно.
Лисса нахмурилась, явно не понимая, при чем тут кот.
— Что? — Она тряхнула головой, пытаясь понять.
— Не тяни кота за хвост — ему больно. Ближе к делу, а какой я замечательный, я прекрасно знаю.
— Неужто говорили потрясенные поклонницы? — Губы девушки вытянулись в узкую линию и недовольно поджались.
Мне нравилась такая ее реакция. Мы еще не женаты, а она уже напоминала взъерошенного воробушка. Ревнивого маленького воробушка.
Ухмыльнувшись, я сделал вид, что ничего не слышал, и вернул ее к теме разговора.
— Я так понимаю, тебе нужно что-то от меня. — Это был факт.
Лисса переминалась с ноги на ногу. Озиралась по сторонам в страхе, что нас мог кто-то услышать.
— Дело есть одно. Очень благородное.
Этого-то я и боялся, что теперь меня будут ловить на этом самом благородстве и эксплуатировать в своих целях, преданно заглядывая в глаза. Вот только ради Лиссы я был готов по раскаленным углям пройти, лишь бы улыбка засияла на ее прекрасном личике.
— И что мне будет за это? — Я скрестил руки на груди, искренне надеясь, что выгляжу так, чтобы меня хотелось поуговаривать и польстить. Хотя бы немного.
Этого плутовка явно не ожидала. Она опешила, несколько секунд хватая ртом воздух и отчаянно подыскивая нужные слова. Потом собралась с мыслями и немного нахмурила брови, приняв зеркальную моей позу.
— Тогда обсудим, чего тебе за это не будет.
Что ж, не на того нарвалась. Я мог быть добрым и мягким, а мог — жестким и требовательным, зависело от положения и настроения. Сейчас проснулся азарт, требующий победить в этой игре.
— Давай так, — сделал вид, что пошел на мировую. — Я лечу всех, кого только ты успеешь притащить до нашего бракосочетания, но плата будет высокой. И ты безропотно выполнишь все, о чем я только попрошу.
Лисса замялась. Предложение было, с одной стороны, выгодным, она ведь хотела именно этого. Но, с другой, плата не была конкретно обозначена, а посему могла быть непомерно высокой.
Какие могли быть беспокойства, уже совсем скоро я стану ей мужем, а она моей женой — между нами все правильно и бесценно.
— Ты же будешь держаться рамок приличий? — Она еще пыталась торговаться.