— Из-за меня? — переспросил, прикрыв глаза, чтобы не сорваться. — Я ведь тебя ещё тогда предупреждал, что хрен ты у меня на свободе долго ходить будешь.
— Но ты же работал на меня! Я же тебе бабки платил! Как ты мог меня кинуть и сам не загреметь за решётку? Ты учти, я один на дно не пойду. Рядом со мной сидеть будешь. Ты всё понял, козлина?
— А теперь слушай внимательно, — произнёс, сдерживая эмоции. Времени на разговоры нет, всего пара минут, и то в присутствии свидетелей. — Ты сейчас спокойно завершишь разговор и вернёшься в камеру. Кроме того, будешь молиться, чтобы те, с кем тебя распределят, не узнали о твоих делишках. Хочешь узнать почему? — В телефоне слышалось только нервное дыхание оппонента. — Потому что, если они хотя бы подумают о том, что ты завалил Доктора, тебе не жить. Только представь, что они с тобой сделают! Как оправдываться будешь? Скажешь, что он отказал тебе в помощи, поэтому решил его устранить? А тем людям он бабки должен. Сильно так должен. Был! Так что захлопни свой рот и не огорчай меня, Дерягин. Я ж, когда огорчаюсь, очень разговорчивым становлюсь. Лишнего могу сболтнуть… в СИЗО.
— Соболь… Соболь, послушай, — взвыл этот идиот. — Не поступай так со мной! Мы же с тобой давно все проблемы порешали, какого хрена ты за старое цепляешься? Да, я совершил тогда ошибку. Но мы же всё порешали! Соболь…
— И, кстати, ты правильно заметил. Я — сука. Но сука мстительная. И провалами в памяти иногда страдаю. Отомщу и забуду. Потом снова отомщу. И так по кругу, Дерягин.
Рядом со мной раздался негромкий стук карандаша по столу. Это генерал недоволен моими угрозами.
Тяжело вздохнув, я кивнул и сказал напоследок:
— Удачи я тебе желать не стану по объективным причинам, но вот в роль соловушки войти советую. Хотя… тут и без твоего чистосердечного доказательств достаточно. Пожизненное тебе обеспечено. Если доживёшь, конечно. Ну всё, бывай, — сказал и сбросил вызов.
— Ну что, с завершением работы, Максим! — с усмешкой произнёс Потапыч. Он же Селегин Олег Потапович, он же генерал полиции, он же просто хороший человек. — Несколько лет под прикрытием, — покачал он головой. — Теперь хоть вздохнуть спокойно можно.
— А с Доктором что? — спросил я, не чувствуя должного облегчения от проделанной работы.
Нет, что мы, наконец, покончили с бандой этого засранца, я безусловно рад, вот только что мне теперь от этой радости и свободы?