- Не представляете, как мы были рады, когда узнали, что Инга Леонидовна оставила завещание отцу девочки! Для нас эта была весьма неожиданная новость… кхм, но хорошая. Теперь у Алиночки будет защитник. Спасибо, что вы приехали…
- Проводите меня к ребёнку, - попросил я, обрывая слащавую речь управляющего.
- Ох, малышка сейчас спит. Ей нездоровится. Как Инги Леонидовны не стало, так Алиночка перестала кого-либо слушать. Постоянно плачет… Её после завтрака смогли успокоить. Хорошо, что успокоительное действует быстро и…
- Что? – удивился я и решил, что ослышался. – Вы дали ребёнку успокоительное?
- Ну да… - развёл управляющий руками.
Я переглянулся с нотариусом, который от моего взгляда начал переминаться с ноги на ногу и опустил глаза в пол, будто он лично колол малышку. Но судя по всему, он знал о её состоянии.
Я посмотрел на прислугу, которая выстроилась в шеренгу и тоже кидали на меня любопытные и боязливые взгляды.
И на всех, на абсолютно всех лицах застыло равнодушие. Им всем было плевать на ребёнка.
Мысленно поморщился. Ощущение, будто окунулся в выгребную яму. На войне ты осознанно ждёшь от противников ненависти, убийства, даже предательства от своих… Но здесь... Люди, которые не видели морей из крови, гор трупов и искалеченных людей, вот так просто своим равнодушием, безалаберностью и невежеством, готовы сломать невинного ребёнка.
Мне не нужно было с ними общаться или вникать в суть их жизни и этого дома. Я уже прочёл всё это на их лицах.
- Отведите меня к ребёнку, - сказал я и когда никто не шелохнулся, добавил приказным тоном. – Немедленно!
***
В огромной спальне, которая была обставлена с невероятным шиком и роскошью, на высоких окнах были задёрнуты тяжёлые шторы, отсекая комнату от солнечного света. На туалетном столике горел ночник. Моё дыхание участилось, а сердце быстрее забилось от волнения, когда я подошёл к резной кроватке. Малышка лежала чётко посредине кроватки.
Я положил руки на бортики и чуть склонился к ней, чтобы лучше рассмотреть.
Она была такой маленькой, словно куколка. Она была одета в белое и лежала, раскинув кукольные ручки в стороны, не шевелясь, потому что крепко спала. Я затаил дыхание и уставился на это беззащитное существо.
Я и раньше видел маленьких детей, но всегда издали и особо не всматривался в их лица.