— Вы были правы, магистр Корвус, — раздался над трибунами его низкий бархатистый голос. — Сила дара ньориты МакДжин действительно поражает. Но я, конечно, задержусь, чтобы посмотреть и на других ваших талантливых выпускниц.
Подобострастно раскланявшись перед драконом, ректор вытер со лба испарину и обернулся ко мне.
— Ждите в своей комнате, ньорита МакДжин, — сказал он. — И соберите вещи. Вы покинете Альдейн сегодня.
«В любом случае», — говорил его взгляд.
ГЛАВА 3
«Не сумеешь сдержать свой дар — прилетит дракон и заберёт тебя!» — так пугают всех пиромагов в детстве. Когда однажды Нараяна услышала ворчание няньки, — Рагнеза как раз сетовала из-за очередной безвременно почившей в бесконтрольном пламени юного пиромага сорочки, — я первые увидела русалку такой сердитой.
Мало того, что моя камеристка (а скорее, телохранительница) вслух пожалела о Вольнице, после принятия которой никто больше не мог держать рабов-людей, которых, по заверению Нараяны, за длинный язык непременно нужно сечь, как ездовых мурен, так ещё и лично пообещала собственноручно «отделать глупую человечку так, что на всю жизнь запомнит». Рагнеза тогда убежала, хлюпая носом, к отцу, жаловаться, а Нараяна обняла меня, испуганную, в обрывках сгоревшей сорочки, прижала к себе, как всегда, поцеловала в лоб и сказала, что мне нечего бояться.
Ни своего пламени, ни драконов.
«Ты сильнее, чем думаешь, — говорила мне русалка. — Придёт время, и сама поймёшь это. Ты станешь самым сильным пиромагом в Ильдене, во всей Старой Алессии и… не только».
Произносить вслух название завоёванного драконами человеческого государства было чревато последствиями, но Нараяна плевать хотела на все запреты!
Она была единственной рабыней в нашем доме. После неудачного покушения русалка предложила отцу собственную жизнь в обмен на помилование. И тут же поставила условие: что служить будет мне. Только мне. И ровно столько, сколько я буду нуждаться в её опеке.
И отец, благородный ньор Орлан МакДжин, принял клятву и условия нелюдя. Русалки. Заполучить для дочери в служанки Ведающую из Морского народа — такое не каждый день случается.
Решение старого ньора сперва посчитали чудачеством, но вскоре всем пришлось прикусить языки: когда Нараяна вынесла меня на руках из огня. Устроенного, скорее всего, мной же самой. Скорее всего — потому что ночь, когда мы потеряли родовое поместье, оказалась начисто стёртой из моей памяти. И стоит мне попытаться вспомнить, что тогда произошло — валюсь на землю от жуткой головной боли.