Ранхаш, потрясённый противоречивыми эмоциями, просто смотрел. Смотрел на эту новую, невиданную ещё им Майяри. Такую свободную, дерзкую, весёлую…
– Как у них здорово получается, – протянул Шидай. – Темпераментом они точно схожи. Ах, если бы не ты, мой дорогой, я посчитал бы их прекрасной парой. Они на диво гармонично смотрятся. Влипали бы вместе в неприятности, шатались бы по лесам, отплясывали бы вот так на площадях и пили на крышах… Не ревнуешь?
Ревнует. Ещё как ревнует. Но в то же время душу теснил восторг. Майяри была так восхитительна в этот момент, что он был готов простить брату некоторую вольность.
– Ох, ты смотри! – кто-то хохотнул за спиной. – Да это ж сама помощница харена и его братец. Интересно, знает ли господин, чем его воспитанница занимается?
– Его беда, не наша. Ты, главное, завтра в сыске об этом не трепли, а то попадёшь под горячую руку.
Толпа недовольно заволновалась, Шидая и Ранхаша даже пихнули в спины, но те были слишком увлечены, чтобы ругаться на очередного желающего увидеть танцоров вблизи. Наглец, возмутивший толпу, встал рядом с лекарем и уставился на кружащуюся под зажигательные звуки скрипки и гитар пару из-под капюшона. Жар танца достиг своей вершины, скрипка надрывалась так, что скрежетали струны, из-под сапог танцующих летели пыль и камешки, а сами танцующие глядели друг на друга с таким огнём, что казалось: ещё мгновение, и они сольются в горячем поцелуе. И хоть мадерида этого не предполагала, но толпа с трепетом ожидала именно этого и ещё того момента, когда танцор оттолкнёт от себя прелестную плясунью и отпустит её на волю.
Полагалось, что её должен поймать в свои объятия другой мужчина. И тут Ранхаш вспомнил: его учили танцевать. Он знает все танцы, что приняты в салейском высшем обществе, если, конечно, за последний век не появилось что-то новое. И мадериду он тоже знает.
К бурному разочарованию толпы Майяри и Викан не поцеловались. Картинно вытянули друг к другу губы, чмокнули воздух, что выглядело скорее смешно, чем волнующее. И, хохоча, опять закружили по мостовой.
Шидай бросил взгляд на своего соседа как раз в тот момент, когда он медленно откинул капюшон назад. В свете многочисленных огней блеснули рыжеватыми всполохами неровно обрезанные белые волосы и сверкнули зубы в восторженной улыбке. Лекарь едва не выругался, узнав хайрена Узээриша. И в это же мгновение Викан раскрутил Майяри и отпустил.