И все равно капризный, приболевший царевич Юльку страшно бесил, но еще сильнее ее выводили из себя неспособные успокоить мальчишку няньки. Разогнав бездельниц, она посадила парня на колени и стала играть с ним в сороку-воровку, попутно придумывая наказание гадине Наташке, по вине которой замутилась вся эта бодяга.
В глубине души понимая, что подруга к попаданию в тушку Евдокии Лопухиной не имеет никакого отношения, ибо масштаб не тот, Юля все же не могла перестать ее винить в случившемся. Отдавала себе отчет, что той ночью произошло что-то плохое, страшное, непоправимое... Скорее всего Огневой Юлии и в живых уж нет... Но понять и принять, а тем более смириться с этим она не смогла и, чтобы не сойти с ума, придумала себе развлечение.
В минуты, когда окружающая действительность казалась особенно мерзкой, когда гнев подступал слишком близко, грозя утопить все живое вокруг, настроение падало ниже плинтуса, или приключалась какая-нибудь особо отвратная хрень, Юля придумывала куда бы, а вернее в кого, отправить заклятую подружку. К примеру, в данный конкретный момент Наталья представлялась Юльке Клеопатрой, но не молодой красавицей, а пожившей, вкусившей разочарований женщиной.
Вот Наташка просыпается в роскошной опочивальне, потягиваясь на драгоценном ложе. Она полна сил и уверена в собственном могуществе, но открываются двери...
- Великая царица, наш флот потерпел поражение. Антоний пал смертью храбрых, - доносится до нее словно сквозь вату.
И все... Тишина... И пусть любительница истории выпутывается, как знает. Ведь хотела же спасти историческую личность. Пусть начнет с Клеопатры, которой суждено погибнуть от укуса змеи через несколько часов! От таких мыслей Юльке легчало, хоть и ненадолго.