- Лети! Спасайся!
Ну Юлия и полетела, а куда деваться.
***
- Благословен Боже наш, ныне и присно и во веки веков! - пропел красивый баритон над бедовой Юлькиной головой.
- Аминь, - хором поддержали певца. - Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе.
Пахнуло ладаном. ‘Концерт?’ - сбитая с толку недавним паденьем задумалась девушка и решилась приоткрыть глаз. Правый. Левый с детства видел хуже.
Небольшая комната с низкими расписными сводами оказалась полна народу. Женщины в длинных темных одеждах, мужчины в рясах. Все со свечами, крестами и торжественно-печальными мордами. И посреди этого ужаса на лавке возлежала Юлька, сложив руки на груди. И тоже со свечкой.
‘Театральная постановка?’ - удивленная девушка вытаращила и второй глаз, но быстро зажмурилась. От страха и вообще.
- Отче наш, Иже еси на небесех! Да святится имя Твое, да приидет Царствие Твое, да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли, - истово молился народ, не обращая решительно никакого внимания на Юлины подмигивания.
Это пугало. Не сама молитва, понятно, а происходящее в целом. Хотелось вскочить, убежать, на крайний случай под одеялом спрятаться от окружающей жути. Вот только ничего не получалось. Сил не было. ‘А может это просто кошмар? - понадеялась Юля. Страшный сон, в котором меня отпевают.’ ‘А, нет, - спустя минуту, - поняла она, - пока только соборуют.’
Ошибки быть не могло. Недавно умершая бабушка Юлии была особой глубоко верующей. ‘День смерти лучше дня рождения,’ - следом за царем Соломоном раз за разом повторяла она и к переходу в вечность готовилась так истово, что древние египтяне обзавидовались бы. Смертный узел баба Лида собрала за двадцать лет до кончины. Собственные похороны распланировала от и до. Деньги на них отложила. Памятник оплатила. Автобус и тот заказала. Соборовалась. Трижды.
- Хороший обряд, - всякий раз доказывала она паникующей внучке. - Пользительный. Лечебный, если хочешь знать.
Юля ничего такого не хотела.
- Точно тебе говорю, - сердилась бабушка. - Он для того и придуман, чтоб душу и тело исцелять, а уж если не получилось, то отпущать ее на небеса безгрешной. Почитай вон книжечки, убедись, но сначала пригласи мне батюшку. Не откажи, милая.
Внучка и не отказывала. Зачем? Правда, не понимала, почему бабуля все время заставляла ее присутствовать при таинстве, злилась, психовала, зато сейчас мысленно благодарила мудрую старушку. Без ее науки стократ страшнее пришлось бы. Между тем ряженые взмолились о покаянии.