Протянула к нему руку, чтобы выразить сочувствие, что Макс не его сын, но Илья Алексеевич вдруг отпрянул от меня, как от заразной, и посмотрел безумным и испуганным взглядом.
— Да как вы смеете?.. — прошипел он сдавленным голосом.
Я вздохнула и сказала уверенно:
— Мне жаль. Правда. Я хочу поговорить с ним.
— Нет! — воскликнул он. — Я немедленно увезу вас назад!
Ну уж нет.
Я обошла Илью Алексеевича и направилась в комнату своего мужа.
Сердце у меня колотилось как сумасшедшее, руки подрагивали, в животе всё крутилось от сильнейшего волнения.
Он жив! Жив! ЖИВ!!!
Вся моя сущность ликовала.
Не передать словами, что я сейчас ощущала! Эйфорию, боль, тоску, страх, радость, счастье! Мне хотелось кричать, кинуться Максу на шею и разрыдаться на его сильном и надёжном плече. Выплакать всё, что у меня накопилось за весь год ожидания, надежды, одиночества и практически угасшей веры.
Илья Алексеевич бежал следом, хватал меня за рукава рубашки и пытался остановить.
— Илья, что происходит? — вышла из комнаты Макса супруга Ильи Алексеевича.
Я не позволила ему ответить и быстро ворвалась в комнату.
— Макс! — выдохнула я и молниеносно подлетела к нему и опустилась на колени.
Сжала его большие ладони в своих руках и прикоснулась к ним губами.
— Макс… — прошептала снова, и слёзы потекли из моих глаз. Не смогла сдержать эмоций. — Ты жив… Родной мой, ты жив.
Но вдруг, он выдернул свои руки из моих, и произнёс:
—Чччч... ччтто ввыдд… делллаете? Ммм… моё иммм… имя Иии… Иван.
В моей голове сначала возник медицинский термин «логоневризм». Проще говоря, это невротическое заикание – расстройство нервной системы, что отражается на ритме речи человека.
Основная причина этого недуга – психотравмирующая ситуация. Но помимо заикания, Макс также потерял память и сильно повредил позвоночник.
Проблем много и их надо решать не здесь.
— Тебя зовут Макс. Ты – мой муж, — прошептала я, глядя в такие родные глаза. — Ты год назад ушёл в горы со своей группой и не вернулся. Всех вас посчитали погибшими. И скорее всего, кто-то из группы действительно погиб, но вот ты, Максим, жив.
Я снова потянулась к его рукам, но он сжал их в кулаки.
— У меня есть доказательства, — не отступала я. — Фотографии…
Я спохватилась и повернулась к супружеской паре. Они застыли в дверях, и смотрели на меня со священным ужасом на лице.