— А ты разговариваешь, — запоздало поразилась Эдит.
— И это не единственный мой талант, — фыркнула я, нервно расчесывая бок.
Меня тревожило не наше незавидное положение и не преступники, засевшие наверху, мне предстояло раскрыть перед детенышем еще один свой секрет, самый главный, и это пугало.
Довериться кому-то настолько… ненадежному.
Не было у меня уверенности, что Эдит способна хранить секреты от своего отца, но и придумать, как выбраться отсюда, не сдав себя с потрохами этой мелочи, не получалось.
— Дождемся, когда начнет темнеть, и сбежим, — решила наконец.
— А папа?
— Будет должен мне по гроб жизни, — с предвкушением отозвалась я.
Несложно было догадаться, что похитители собирались шантажировать Хельму детенышем, и больше, чем заполучить в должники волка, мне хотелось переломать этим сволочам все планы… руки, ноги, свернуть шеи, напиться их крови…
— Пушистик? — опасливо позвала Эдит, с ногами забираясь на стол.
— Анха.
— Анха, — покладисто исправилась девочка. — У тебя глаза страшно горят. И ты рычишь.
— Прости. Напугала?
Она неопределенно пожала плечами, что больше походило на утвердительный ответ, но, когда я забралась к ней на стол, в сторону не шарахнулась и с удовольствием взяла меня на руки, греясь.
Всем был хорош мой план по спасению, кроме одного: на улице царствовала зима, а подвал не отапливался.
К тому моменту, как солнце все же зашло, Эдит уже знала и о том, что я не только разговаривать умею, но и немножко огнеопасна. Открытие девочку не испугало, она с удовольствием грела руки над моим огнем и восторженно хихикала.
Проверить нас приходили лишь раз. Принесли скудный ужин для Эдит, пожелали сдохнуть мне, поставили посреди подвала тусклый светильник, чтобы мы хоть что-то видели, и снова заперли.
— Поешь, силы тебе пригодятся, — велела я. Несвежая булка и полупрозрачный чай особого аппетита не вызывали даже у меня, но девочке действительно следовало поесть.
В отличие от меня, терпеть голод днями она не умела.
Булка была разделена пополам, как и чай. Эдит не побрезговала пить из одной кружки со мной.
Когда ночь полностью вошла в свои права — мое чутье подсказывало, что время уже близко к полуночи, — и ждать дальше стало просто бессмысленно, я собрала всю свою смелость и попросила:
— Только не кричи, ладно?
Эдит кивнула, но сдержать слово не смогла и длинно взвизгнула в мою ладонь.