Иногда я жалела, что с некоторых пор в Тему ходили все подряд, просто потому что это было модно.
— Эту фотку делал человек, который для меня все, — я кивнула на экран и смерила урода презрительным взглядом. — Его я могла назвать хоть богом. Он того действительно заслуживал. А ты… Ты ни на что не годное ничтожество, дорогой. Дешевка в костюмчике.
— Твое «все» тебя предал, детка, — презрительно выдохнул господин мудак. — Продал твои фоточки за один бакс. По приколу. Да-да, все твои фотки. Чем будешь выкупать? Минетами? Язык не отвалится работать?
— А вы, Антон Андреевич, как я погляжу, за член свой совсем не переживаете? — насмешливо уточнила я. — Я ж вам бы его отгрызла наверняка, если б не брезговала.
Предал...
Хах, дохрена этот ублюдок понимал в моих отношениях с Ним. Если Он дал фотки кому-то на сторону — значит, он этого захотел. Он мог делать все что угодно с этим. Это я была его сабой, а не он моим. И я дала ему разрешение делать с этими фотографиями что угодно. Да хоть он сам бы это в интернет пустил да по газетам разослал. Ему — было можно. А с чего какой-то левый мудак решил, что ему можно что-то хоть мало-мальски аналогичное? Вот уж реально в голове девяноста процентов особей мужского пола — вата. Если саба для кого-то, значит, кому угодно позволит об себя задницу вытирать? А больше ты ничего не хочешь, мажор?
— А ты, как я погляжу бесстрашная? — Голос у Неберта вкрадчивый. — И не боишься, что тебя в таком виде вся желтушная Москва обсуждать будет?
Нет, я не боялась. Боже, аж смешно.
Нет, наверное, это сработало бы. С кем-то другим.