В сердцах ударив по обивке кресла, я едва не швырнула послание на пол.
Предчувствие не обмануло, из приятного в письме было только сообщение о чеке, который отец выписал на мое имя и обещал прислать с нарочным. Остальное... Хотя на что я надеялась? Отец еще пять лет назад четко обозначил свою позицию.
Тяжко вздохнув, вновь взялась за письмо. Увы, чуда не произошло, ни тон, ни содержание не изменились. Отец в очередной раз напомнил о моей выходке, сильно повредившей репутации семьи, и сухо добавлял: «Однако теперь все в прошлом, мне удалось умаслить лорда Арена». Признаться, после этих слов сердце упало в пятки. Неужели он сосватал меня за Эрика? К счастью, в этом отношении судьба оказалась милостива, но в остальном… Пока я наслаждалась прелестями студенческой жизни, родители подсуетились и договорились о выгодном браке. И вот теперь с дипломом под мышкой мне предстояло вернуться в отчий дом, прямиком на собственную помолвку. Дата назначена, мое согласие заочно дано, платье пошито, оставались сущие формальности в виде моего присутствия.
— Дурные вести? — посочувствовал ректор.
Кивнула и убрала письмо в конверт.
От былого приподнятого настроения не осталось и следа.
Брак. Я несколько раз мысленно повторила это слово, свыкаясь с его скорбным звучанием. Словно воронье карканье! Быть может, если бы я питала к жениху теплые, пусть даже дружеские чувства, отнеслась бы к замужеству иначе, но младший сын виконта Олбани навевал только скуку. Да за него можно выйти только от безнадежности! Сонный, одутловатый, он ничем не интересовался и целыми днями не выходил из дома. Вдобавок Ричарду уже тридцать два, а он ни с кем не был помолвлен. Второсортный жених для второсортной невесты.
Попыталась вообразить себя леди Олбани и не смогла. Лучше пойти работать, чем разрезать свадебный торт вместе с Ричардом! Стоп, а почему, собственно, нет. Увлеченная мрачными перспективами будущей семейной жизни, я совсем забыла о дипломе. Отметки в нем настоящие, знания — тоже. Безусловно, леди не работают, но я ведь в некотором роде уже не леди…
«Решайся! — настойчиво склонял к бунту внутренний голос. — Что ты теряешь? Неужели хочешь каждый день видеть кислую мину матушки, слушать сочувствующие шепотки и хохот за спиной? Или тебе нравится Ричард? Тогда поплачь и собирайся».