— А причем тут авария?! — опять стонал родитель, и подозреваю, в расстройстве стучал себя ладонью по лбу. Какой-то он сегодня непонятливый.
— Папа, я когда катила тележку домой, решила сократить путь через стоянку супермаркета, выезжающая оттуда машина меня не заметила и стукнула мою тележку с продуктами, бампером. Но ты не переживай, папочка, на мне ни одной царапины, только Асти Мартини жалко, разбилось вдребезги. И этот грубиян-водитель немного расстроился, наверное, потому что тележка оставила микроскопическую царапину на его шикарной Мазде.
— Я сейчас же вышлю отряд гибэдэдэшников, — тут же принялся действовать родитель.
— Нет, папочка, зачем? Царапина совсем крохотная, под лупой не разглядишь, да и водитель уже уехал. Чего он так кричал, непонятно, наверное, не с той ноги встал. Мне тоже очень жаль разбитую бутылку Асти Мартини, но я же не ору как припадочная. В современном обществе очень низкий порог стрессоустойчивости.
— Доченька, а как же договор, что Асти Мартини покупаем мы с мамой?
— Я решила на всякий случай захватить бутылочку. Асти Мартини всегда пригодится.
— Тебя просто ни на минуту нельзя оставлять одну, обязательно что-нибудь случается… Мне кажется, вся это самостоятельность — очень плохая идея.
Еще раз тяжко вздохнула.
— Да, но если вы меня не оставите одну, если я не научусь сама решать свои проблемы, то мне никогда не стать самостоятельной, буду вечно словно недоразвитая.
Теперь в телефонной трубке тяжко вздыхал отец.
— Ничего страшного ведь не случилось, папочка. Я, правда, не смогла стребовать возмещения денег за разбитое Асти Мартини, но с такими нервными господами лучше не связываться. Главное, я цела, здорова, продукты к новоселью куплены.
¬— Ладно, доченька, ты права, мы с мамой скоро приедем, постарайся без дальнейших происшествий дойти до дома.
— Нет причин для беспокойства, папочка.
Ох, знала бы я тогда, что это далеко не вечер.
***
Я сожрал борщ, съел большущий кусок мяса и где-то в полседьмого вечера завалился в кровать, намереваясь отоспаться за весь период вынужденного рабочего цейтнота. Но, видимо, мой организм привык к постоянному бодрствованию, заснуть никак не получалось. Я ворочался с одного бока на другой, только сон все не шел. Пытаясь провалиться в царство Морфея, принялся считать баранов. Один барашек, второй, третий, хорошие барашки, послушные… А четвертой была коза, с большой буквы КОЗА, симпатичная, белокурая, крутобедрая, которая уперлась рогом и никак не хотела уходить с моего пути, более того, подперев руками бока, громко блеяла: