Блондинка только улыбнулась, и в ее глазах появилось превосходство. Кажется, это стало последней каплей. Я медленно, не отрывая взгляда от парочки, подняла руку и свалила с ближайшей полки книгу, которая с грохотом упала на пол. Парень явно не ожидал подобного, поэтому подпрыгнув на месте, резко отпрянул от своей подруги, стараясь натянуть штаны.
- Мы закрываемся, - резко бросила я и направилась к выходу.
Мои щеки до сих пор пылали от увиденного. До чего народ докатился. Я уже взялась за дверную ручку, когда за спиной послышались шаги. Резко остановилась и сделала глубокий вдох. Как бы мне не хотелось сейчас уйти, но я обязана вернуть книгу на место, а то потом Татьяна Петровна жизни не даст, если исчезнет хоть один из ее "драгоценных" экземпляров. Такое ощущение, что эта женщина была не директором библиотеки, а музея, в котором хранились императорские сокровища, не меньше.
Поэтому, натянув на себя невозмутимое выражение лица, я вернулась к столу, на котором стоял мой допотопный компьютер.
- Тебе никто не говорил, что подглядывать не хорошо, рыжик? И да, кстати, ты там обронила, - передо мной появилась многострадальная книга, которую я выдавала парочке эксгибиционистов и еще одна, видимо та, которую я свалила с полки, привлекая внимание. Я подняла взгляд на парня. И тут чаша моего терпения переполнилась, потому что на его лице сияла довольная улыбка, ни капли стыда или сожаления.
- А тебе никто не говорил, что не стоит сверкать голой задницей в общественных местах? - я надеялась, что парочка смутится, но в очередной раз ошиблась. Парень только рассмеялся, а девушка закатила глаза.
- Пойдем, Тем. Ты разве не видишь, что она попросту завидует. Сидит в своем склепе, никому не нужная, вот и бесится от этого, - и девица потянула своего друга к выходу, а я так и осталась стоять на месте, пылая праведным гневом. А когда за парочкой закрылась дверь, шумно выдохнула и опустилась на стул.
А ведь она права...
Нет, в списке моих желаний не значилось заняться сексом не необычном месте, просто...
Мне двадцать два года, а что собой представляет моя жизнь?
Дом, работа, дом... Я даже друзьями не успела обзавестись, только несколько приятельниц, которых волнуют лишь их собственные проблемы.
Я росла с бабушкой – женщиной сильной, строгой и волевой. Для нее проявление нежности и любви было недопустимой роскошью. Правильным она считала только собственное мнение, что думают окружающие, ее совершенно не волновало, причем это касалось абсолютно всех сфер ее жизни, а затем и моей.