Тургеневская барышня бальзаковского возраста - страница 10

Шрифт
Интервал


— Лола, поехали в ресторан!

— Извини, — развела я руками, — но на подобные заведения я пока не зарабатываю.

— Зато мой муж зарабатывает, — усмехнулась Элла.

Вот зачем платить за бутылку шампанского тройную цену в заведении, если можно распить ее на моей кухне? Дядя Коля сейчас пойдет спать, пока больше никого нет. Только скоро придут остальные с работы, но для уединения есть комната.

Элла сама начала перебирать мой шкаф, пока я пыталась убрать осыпавшуюся тушь из-под глаз, и при этом презрительно фыркала. Ну конечно! Приходится выбирать из того, что есть. С моей-то комплекцией гардероб небогатый. Рост — раз. Тонкая талия, но широкие бедра — два. Есть еще и три, четыре, пять... Лишняя складка на животе, апельсиновая корка на бедрах...

— Лола! — пощелкала Элла перед носом пальцами, хотя нет, под подбородком, насколько дотянулась.

Я переоделась, и мы вышли на улицу, где уже ждал персональный водитель на шикарной машине.

— Едем в «Вояж», — скомандовала Элла и тут же пресекла мои попытки возразить.

Ладно, придется залезть в запас. Денег там немного, да и не хотела я их тратить на поход в ресторан, но и выглядеть совсем уж печально не хочется.

Мы остановились у входа в какое-то очень — как я поняла — пафосное заведение. Элка-то себя здесь наверняка почувствует в своей тарелке, а я... А мне неудобно. Подруга вышла и сразу закурила. Я, закутавшись в пуховик, забрала у нее из рук сигарету и затянулась. Да, даже учителя и курят, и пьют! Мы люди, обычные люди. Жаль, что не все понимают, что за стенами школы мы тоже можем жить.

— Лолка, — закуривает Элла вторую сигарету, — а читани мне что-нибудь свое.

О, красная тряпка... Мой блокнотик уже который год пылится в полке, и никто не читал его содержимого. Только Элла.

И сейчас... То ли сигарета опьянила, то ли еще что, но я начала:

— Любимых потеряв в водовороте жизни,

Юность проводив с печалью и тоской,

Думаем, как мало нам до тризны,

И забываем наслаждаться красотой.

Век наш не вечен. Так уж есть.

Его мы можем ровно просидеть -

Рассветов не увидеть красоту и страсть закатов,

Яблоневый и вишневый цвет весной из сада...

Теперь мы умираем рано, хоть и живы.

Влачим существованье лишь одно...

Чужие жизни критикуем мы учтиво,

Упорно забывая про своё в глазу бревно.

Дверь в жизнь всегда для всех открыта,

Её вот только не хотим мы замечать.