В мою кружку, между прочим! В самую любимую, с мандаринами и зелёными листочками! И кто посмел её вытащить? Перевожу возмущенный взгляд на старшего. Лёвка пожимает плечами, мол, всё понимает, но тут ни при чем. Значит, Сонька постаралась. Я с ней поговорю обязательно, когда выпровожу незнакомца. Мало того, что тащит мужчину с грязными руками за стол, и это во времена короновируса, так ещё и кружку мою любимую выделяет!
- Руки помой! И нос прополощи! - безапелляционно приказываю я, ссаживая Олежку на его любимый стул.
- Нос? - удивляется Андрей, но послушно идёт к раковине.
Тут я вспоминаю, что нос просила всегда помыть Влада. Для того чтобы тот ничем не заразил детей, пока возится с ними. Больно сжалось сердце оттого, что я, возможно, никогда больше не увижу этого... этого... подонка. Конечно, дикие пламенные чувства, с которыми выходила замуж, уже прошли, но Влад всё ещё оставался близким человеком. Таким родным и знакомым...
Я всегда думала, что знаю его вдоль и поперёк... Как же я ошибалась!
- Забей! - машу я и вытаскиваю из холодильника сырники. Вчера вечером испекла для завтрака. Думала, вдруг Влад вернется. Я его любимыми сырничками покормлю. Вот дура-то! Нужно было ему отраву приготовить, а не сырнички.
- Хватит есть конфеты! А ну, руки вымыли, - гавкаю на старших, чтобы впечатлились. - Соня, а тебе и лицо не мешало бы.
Сонька нехотя слезает со стула и идёт к раковине, по пути почему-то переглядываясь с Андреем. Мол, мама - зверь, всё веселье испортила.
И с чего вдруг столько доверия? Они же пару минут знакомы!
Наш поздний завтрак в полпервого прошёл в полной тишине. Выпроводить Андрея из-за стола мне не позволило воспитание. Пришлось накормить...