Лис — скрестив руки на груди и хмуро глядя на меня. Я отвечала ему взглядом исподлобья.
— Глупо не воспользоваться этим шансом, — сказала я.
— Глупо рисковать жизнью, — огрызнулся лис.
Мы еще помолчали.
— Разве мы не для этого пошли на выставку? Чтобы попробовать сблизиться с Мясником.
— Вот именно, Вейя, «мы». В нашем плане не было пункта, в котором ты рискуешь жизнью.
— У нас и плана-то не было, — проворчала я.
Йормэ недобро прищурился.
— В самом деле! Ты же его видел. Да я его одной рукой переломлю. Он и на убийцу-то не похож… Такой тоненький.
— В тебе тоже скрывается сила, которой не увидеть взглядом. — Лис был неумолим. — Внешняя слабость бывает обманчива.
— Это другое. Я саламандра, а он человек.
— Он изгой, Вейя. И из-за чего-то он таким стал.
Йормэ был во многом прав, но я не хотела сдаваться, только не сейчас, когда все так замечательно разрешилось само собой. Если виконт и есть наш Мясник, значит, я смогу подобраться поближе к убийце, если же он просто брат одной из преступниц… что ж, тоже неплохо — может быть, через него мы сумеем узнать что-то важное.
И Йормэ тоже понимал бы это, если бы чуть меньше беспокоился о моей безопасности.
— То есть ты признаешь, что я сильная, но почему-то считаешь, что обязательно окажусь слабее Мясника?
— Вейя…
— Я пойду смотреть его коллекцию картин. Расположу к себе… если надо, под кожу ему залезу!
— Но что ты будешь делать, если виконт решит сделать тебя новым кровавым произведением?
Перспектива была устрашающая. Озвученная бесцветным голосом лиса, она навевала особую, пробирающую до костей жуть.
Я представила, как буду висеть на какой-нибудь стене, и содрогнулась. По глазам Йормэ можно было догадаться, что он тоже представил себе эту картину и никак не мог прогнать ее.
Несмотря на страшное видение, я невольно улыбнулась.
Лис забыл, что, кроме маньяка, было еще как минимум три преступника. И из подслушанного мною разговора следовало, что это именно они похищали и жестоко убивали жертв. Мясник, по всей видимости, получал уже мертвое тело.
— Если я и стану очередной жертвой Мясника, то убьет меня точно не виконт Герс.
Йормэ мои слова не понравились, и я поспешно исправилась:
— Если почувствую что-то неладное, сбегу без раздумий. Мне слишком дорога моя жизнь, чтобы с ней расставаться.
Он упрямо молчал.