Хороший план. Мне понравился. Тихо, мирно. Все разошлись и забыли, что у Болотников есть три источника магии. И убедили в этом других представителей злобных народностей.
- Но сейчас была использована другая комбинация, - продолжил Вован, вглядываясь в осколки, будто разговаривая с ними, - которая сделала так, чтобы все на площади почувствовали отвращение к оружию и насилию. А также внушила неопределённые мысли Болотникам по поводу Кристины.
- Это как? – не поняла я. Дариан, склонившись, почти зарылся носом мне в волосы и нервировал. Пришлось наступить туфлёй ему на сапог из мягкой кожи, чтобы отодвинулся.
- Пошли проверять, - вздохнул Вован, - в большой зал. Тебя либо донесут туда на руках, либо будут искренне со всех сторон ненавидеть.
- Я, пожалуй, присоединюсь ко второй группе, - определился с выбором Костик, - говорил же, Майбах за руль машины опасно садиться. А ты ей доверил амулеты.
А вот выходить из комнаты, ставшей почти родной, крайне не хотелось. Та ещё перспективка – либо толпа обожающих жаб, либо они же, но плюющиеся. Хотя, к последнему не привыкать. У нас с ними было конкретное несовпадение в вопросах прекрасного.
С другой стороны – Дариан всё с большим энтузиазмом исследовал, что у меня скрывается под серой хламидой. Ещё немного – попросит удалиться лишних из комнаты. Лучше схожу, посмотрю, что творится с асуром, неожиданно почувствовавшим себя добрым. Как-то он нехорошо выглядел, когда выбегал из комнаты. Мой долг, как хозяйки здешнего бардака – узнать, как там гость. Именно эту убедительную причину я выбрала, чтобы поскорее уйти.
Золотой ноготь нага незаметно разорвал мантию на спине. Это я поняла, когда бежала к дверям, и пришлось придерживать ветхую спадающую ткань. Под тяжестью мантии, стащившей вниз широкую горловину платья, обнажились плечи. Вид у меня был – будто только что из сауны вышла, завернувшись в широкую простыню. Покрасневшее лицо дополняло банный образ. На заметку: с Дарианом в одной комнате оставаться опасно, даже при свидетелях. Этот змей вообще никого не стесняется.
Площадь встретила меня глубоким молчанием. Болотники застыли, как вкопанные. Щупальца у всех встали дыбом.