Александра громко выдохнула, подавляя готовый сорваться с губ вскрик. Демон ушёл. Просто взял и испарился. Почему он не убил её? Ведь это было излюбленным развлечением всех порождений преисподней! Он мог подчинить себе её тело, выпить душу или же забрать сердце в качестве трофея. Да все что угодно! Но вместо всего этого, демон предпочёл исчезнуть, оставляя после себя множество вопросов, на которые Саша при всём своём желании не смогла бы найти ответы. И лишь одно она знала точно: только древние демоны высшего порядка могли являться в мир людей без ритуала призыва и так же покидать его, а заговоренная монета не приносила им вреда, и что самое главное, спастись в схватке с таким порождением преисподней было невозможно.
Незнакомец определённо был высшим. Зажмурившись, охотница мысленно посчитала до десяти, подавляя волну паники. До этого дня, она читала о демонах высшей иерархии разве что в старинных книгах Ордена. Не так часто эти обитатели Ада поднимались на землю. А чтобы столкнуться с ними лицом к лицу, как Саша сегодня ночью, такого не было уже несколько веков. Куратор будет в шоке! А потом, скорее всего, сам убьёт её.
При мысли о Кирилле ей стало немного лучше. Напряжённые мышцы потихоньку расслаблялись, сердце стучало уже не так громко. Нехитрая медитация определённо помогла. Саша открыла глаза и уставилась на кучку пепла, оставшегося от Сигбина. От неё до тошноты разило серой.
Охотница спрятала нос в горловину толстовки. Вонь притупилась, но ненамного. Голова трещала. Ушибленная спина, не переставая ныла, и единственное чего хотелось, это как можно быстрее оказаться дома. Но сначала ещё нужно было добраться до музея и отчитаться о проделанной работе перед куратором. К тому же за пропажу монеты с неё наверняка сдерут три шкуры, но об этом думать пока не хотелось.
Сказать, что потеряла? Нелепое оправдание, но на большее просто не осталось сил. И уж тем более, лучше промолчать о встрече с высшим демоном, чем писать бесконечные отчёты на имя главы Ордена. Он, итак, недолюбливал Сашу, а лишнее внимание ей было ни к чему.
Прежде чем подняться на ноги, она достала из кармана телефон и, подсвечивая себе фонариком, начертила на земле символ принадлежности, увиденный на лбу Сигбина. В таком состоянии на память полагаться не приходилось. Сфотографировав собственный рисунок, охотница быстро встала и, шаркнув по земле ботинком, стёрла нарисованный иероглиф. Больше на кладбище ей делать было нечего.