Вопреки всем моим параноидальным ожиданиям, ничего страшного не произошло.
— Для начала скажи, сколько времени прошло с момента Излома? — попросил он, когда я впервые нерешительно примерилась расческой к его волосам.
— Триста шестьдесят три года. Древних богов больше нет, мира тоже нет, остался лишь обломок: наш остров, воды четырех морей и Сифский материк, от которого, слава Эллари, нас защищает природная завеса. Когда мир треснул, остров отделило от материка по глубинной линии, расположенной где-то в море. Природная защита, оберегающая нас от холодов Талого удела. Кроме Полуночного Барона и жрецов Многоликого, на острове никаких опасных для жизни тварей нет. А! Еще говорят, людей на материке почти не осталось. Всех сожрали. Вот. Повезло нам, в общем.
— Эллари? — недоверчиво переспросил дракон.
— Ну, Мать-Природа. Конечно, после появления нового бога все ее капища были разрушены, но верить в ее силу это никому не мешает. — Осторожно расчесывая волосы, я отчетливо чувствовала, как все явственнее в моем голосе прорезаются деловые нотки. — Любая роща, в которой есть дуб, — ее дом. Да и Озерный храм в горах, поговаривают, сохранился. Она везде.
— Сильна, матушка, — хмыкнул дракон.
— Что? — не поняла я, но вместо того, чтобы все просто объяснить, ужас задал встречный вопрос:
— Много ли тебе известно про драконов?
— Ну, — я задумалась, на мгновение прервав свою работу, — во времена войны древних, когда мир только дал трещину, вы попытались погасить конфликт, за что и были прокляты. А мир все равно был разорван. Многие погибли, но вышедшие из разлома Высшие сумели спасти наш осколок.
Абель кивнул, принимая мой ответ, и я почему-то пожалела, что не вижу его лица. По затылку было сложно определить, удовлетворила ли я его любопытство. Ужас молчал, нервируя меня своим неопределенным видом. Непонятно же, задумался он или недоволен тем, как неумело я ответила на его вопрос.
Заговорил он, только когда я, вся издерганная, кусая губы, отложила расческу и взялась за дело руками. Так пряди распутывались куда лучше.
— Первые драконы, дети Эллари, не имели второй ипостаси, — он усмехнулся, — но едва ли кто-то об этом еще помнит.
— До вчерашнего дня драконы для нас были простой легендой, — тихо призналась я.
— Мы — чистейшая магия, — в голосе его слышалась улыбка, — светлая, но жестокая, как и положено природной магии.