— Мы все можем помочь, — возразила я.
— Да, но не забывай, что у нас остаются занятия. Мы и так многое пропустили. И я маг, поэтому не особо нуждаюсь в местном образовании, а вам оно необходимо. Так что идите готовиться к завтрашним практикумам.
— Но сначала я выдам новому студенту учебники, — добавил Борнелл. — За мной, юноша!
И Вильгельм следом за призраком пошел вглубь стеллажей. Мы же стояли и переглядывались. О чем говорить, если вокруг такая неопределенность? И мы даже не знаем, что сейчас происходит с нашими близкими. Мой отец занимает высокий пост, родители Рейна и Вилла — правители государства. То есть могут попасть под удар в любую минуту. И от этой мысли сердце тоскливо сжималось, а руки начинали дрожать. И все-таки сдаваться я не собиралась! Мы обязательно найдем выход. Купол опустится, и надо быть готовыми вступить в бой.
Наконец, появился Вилл. Он едва мог удержать огромную стопку учебников. Нам повезло: книги появились в наших комнатах сами собой, а вот принцу придется тащить все это богатство самостоятельно. Рейн попытался отобрать у него часть книг, но Вильгельм только фыркнул:
— Сам справлюсь!
Еще бы! Не хочет ударить в грязь лицом перед братом. Мы не стали ему мешать, но Рейн на всякий случай держался поблизости, чтобы подхватить книги, если они будут падать. Ну, или самого принца, что тоже возможно.
— Я принесу тебе конспекты, — пообещал мне Рейн.
— Буду ждать, — откликнулась я.
Мы поплелись вверх по ступенькам — учебники не добавляли скорости, затем я свернула на женский этаж, а парни поднялись выше.
Только переступив порог комнаты, я поняла, насколько усталой себя чувствую, несмотря на свободный день и отдых. Груз неизвестности все сильнее давил на плечи. Куда от него скрыться? В том-то и дело, что никуда.
Я присела на кровать и будто погрузилась в оцепенение, пока в двери не постучали.
— Рейн? — вскинула голову.
— Принес конспекты, — Рейнард шагнул в комнату, помялся на пороге.
— Присаживайся, — указала на стул. — Как себя чувствует Вилл?
— Лучше, чем мог бы ожидать.
Рейн положил тетради на стол, а сам присел.
— Наверное, он рад, что ты жив.
— Безумно, — усмехнулся друг. — Обещал лично меня поколотить за такую выходку, но потом сменил гнев на милость. Вильгельм очень эмоциональный человек, вспыхивает, как спичка, и так же быстро успокаивается. Пока что для него здесь все новое и незнакомое, вот он и радуется. А когда этот эффект пройдет…