Я наблюдала за нашим незнакомцем, который продолжал неловко и жалко улыбаться — и пропустила момент, как произошла катастрофа. Борис рассказывал потом, что лошади, запряженные в ландо, верно, испугались резкого звонка конки, что прозвучал у них прямо над ухом. Как бы то ни было, лошади рванули с места и понесли вскачь — ругательства кучера, испуганные вопли, женский визг — все это слилось в один общий гул, затем послышался грохот и крики ужаса и боли...
Мы с Борисом от испуга схватили друг друга за руки, а наша заботливая мисс прижала к себе мою четырехлетнюю сестренку Шурочку, дабы уберечь её от страшного зрелища... Элегантное ландо с переломанными рессорами лежало на боку, конка, в которую оно основательно врезалось, сошла с рельсов и вся перекосилась, казалось, она вот-вот перевернётся. На мостовой валялось изуродованное тело кучера, неподалеку от него я увидела ещё нескольких человек, раздавленных и помятых копытами взбесившихся лошадей. К ним уже бежали со всех сторон. Какой-то расторопный молодец ловко открыл дверь покорёженной кареты, откуда не доносилось ни звука, заглянул туда и, ставши вдруг зеленовато-бледен, растерянно осмотрелся по сторонам, покачал головой и перекрестился.
Мисс Мур, держа Шурочку на руках, поспешно зашагала вперед, строго приказав нам с Борисом следовать за нею. Оно и понятно — разглядывать окровавленные мертвые тела нам, детям, вовсе не подобало, однако я медлила и продолжала искать глазами нашего незнакомца, который в этом происшествии никак не участвовал и совершенно не пострадал. Я вскоре увидела его и стиснула руку Бориса, привлекая его внимание.
Человек со смущённым лицом стоял неподалеку, на тротуаре. Он смотрел, щурясь, откинув голову, и, казалось, стремился запечатлеть в своей памяти увиденное, точно художник, что выбирает вазу для натюрморта. Никаких чувств не было в его глазах, одно холодное пристальное внимание. Это настолько дисгармонировало с его обычным виноватым, жалким видом, что я оторопела. В какой-то момент он отвернулся и направился прочь — при этом его смущённое выражение лица мгновенно, будто маска, вернулось на место.
— Лиза, ты видела?! — прошептал Борис. — Он же... Он же... вовсе не такой! А мы-то думали...
Брат не мог точнее выразить совершенно понятную мне мысль. Да, Человек со смущённым лицом, оказывается, был совсем не таким, каковым мы рисовали его себе... А вот каким же он был на самом деле, ни я ни Борис в ту минуту не сумели бы сказать.